А вдруг все это ерунда? Может, его действительно арестовали? Если у Ю.Д. такие "коллеги", как этот тип, познакомивший его со Сверчком, то он наверняка занимается какими-нибудь делами, за которые сажают. А по виду не скажешь: на уголовника Ю.Д. похож не был.
Сережа вышел из подъезда, продолжая обдумывать происшедшее, и не заметил, как из автомобиля, стоящего на противоположной стороне улицы, вышел молодой человек в джинсах и полосатой футболке и направился к нему. Автомобиль тем временем дал задний ход, въехал в подворотню, развернулся и подъехал к тротуару в тот момент, когда парень в футболке подошел к Сереже.
— Здорово, — сказал он, преградив Сереже путь.
— Здрасьте, — ответил Сережа, удивленно посмотрев на него.
— Не спеши, надо поговорить. Давай-ка, садись.
Он подтолкнул Сережу к задней дверце автомобиля, которую приоткрыл сидевший внутри человек. Сережа попытался увернуться, но не тут-то было: парень крепко схватил его за плечо и втолкнул в машину.
— Сиди и не рыпайся! А то знаешь, что будет?
— Что вам надо? — звук собственного голоса показался Сереже чужим.
— Сиди тихо, понял? — произнес парень, севший в машину следом за ним, и Сережа оказался зажатым между двумя мужчинами. — Ну что, везем его к Хану?
— Давай, — вяло ответил Сережин сосед слева и отвернулся к окну.
— Куда вы меня везете?
Сереже показалось, что он сейчас заплачет от страха. "Сопля, девчонка", — мысленно обругал он себя и постарался взять себя в руки. "Что им может быть от меня нужно? Может, они меня с кем-то перепутали?"
Сережа вспомнил про сто долларов, которые лежали у него в кармане брюк. "Ну и что? Не грабить же меня, в конце концов, они собрались? У них такая тачка…" Он немного успокоился и решил подождать и посмотреть, что будет дальше. "Все равно это лучше, чем мент. Эти, по крайней мере, не тронут маму", — думал Сережа.
* * *
Юрий Дмитриевич Павловский родился в 1957 году в центре старой Москвы. Жил он вдвоем с матерью: отец бросил их, когда Юре едва исполнилось два года, и мать никогда о нем не рассказывала. Впрочем, отцом Юра интересовался только первое время, пока был маленьким, и перестал интересоваться с того момента, как поссорился с мальчиком, жившим в соседнем подъезде и однажды обозвавшим его "безотцовщиной". Юра сперва не понял значения этого взрослого слова, которое мальчик явно повторял за родителями, знавшими Юрину семью, но, расслышав в нем что-то оскорбительное, избил мальчика так, что тот, придя домой с разбитым в кровь носом и надорванным ухом, наотрез отказался сообщить родителям, с кем и почему подрался, настолько боялся своего обидчика, который, надо сказать, был на два года младше его самого. Юре тогда было семь лет, и больше он никогда не задавал матери вопрос о том, где его отец.