– А надо бы, – резко сказал Рейд и еще крепче обнял ее. – Ты должна выставить меня за дверь, как это сделал я.
– Почему? Потому что ты принял решение, о котором сейчас жалеешь? Но кто от этого застрахован?
– Я должен был…
– Прекрати спорить со мной! – прервала его Нора, нахмурившись. – Послушай меня. Тебя нельзя считать плохим человеком только потому, что ты отказался взять к себе детей Софии. Дети – это огромная ответственность, и разумные люди должны хорошо подумать, смогут ли они выполнять родительские обязанности, прежде чем связывать себя детьми.
Рейд покачал головой:
– Ты будто не слышишь меня. Я отвернулся от своего родного человека, своей сестры. И это непростительно.
Нора в нетерпении взмахнула руками.
– Разве детей бьют в доме Нэша? Они голодают там?
– Нет. Он нанял хорошую няню, а потом влюбился в нее. Джина – самая лучшая мать для этих детей.
– Вот видишь? – Нора уперла руки в бока. – Все произошло так, как и должно было произойти. Некоторые люди называют это судьбой. А ты слишком долго хандрил по этому поводу.
– Хандрил?
На лице Рейда отразилось замешательство. Да, он имел репутацию мрачного и угрюмого человека. Одинокого и загадочного. Но он никогда не страдал хандрой.
– Возможно, – прошептала она с нежной улыбкой, погладив пальцем его руку, – «хандрил» не совсем подходящее слово, но тебя мучило чувство вины оттого, что этот самолет потерпел крушение и ты не взял на себя заботу о детях. Разве София стала бы злиться на тебя за то, что в итоге все так получилось? Если бы она стояла сейчас перед тобой, неужели она ударила бы тебя по щеке и сказала, что ты мерзкий брат?
– Может быть, да. – Когда Нора в отчаянии сдвинула брови, он пожал плечами. – А может быть, и нет. Мне кажется, она одобрила бы Джину. Но от этого я лучше бы не стал.
Он бы не перестал быть эгоистом и не стал бы хорошим отцом. Такая женщина, как Нора, была не для него по многим причинам. Она заслуживала большего. И что бы она ни говорила, это не могло ничего изменить.
– Ты не должен так думать.
– Как? Что это – моя вина? – Угрюмо рассмеявшись, Рейд покачал головой. – Но это моя вина. Я мог бы что-нибудь сделать. Я мог бы спасти Софию и свою мать. Если бы я был там, а не в Метрополе.
Работа всегда была его страстью, а после стала убежищем. Местом, где он прятался от своих грехов. И мир, похоже, вполне благополучно крутился без него, поэтому он принял правильное решение, удалившись от светской жизни.
Нора с состраданием взглянула на него, крепко сжав его пальцы.
– Если бы ты был там, то ты погиб вместе с ними. Это тоже судьба. Потому что, если бы ты погиб, сейчас не сидел бы рядом со мной.