Я фыркнула, прежде чем смогла остановить себя, перебивая его. У меня едва была жизнь. Я находилась с его женой каждый день, что его не было.
— ... но нам нужно поговорить, — закончил он.
— Насчет чего? — спросила я, и мой желудок перевернулся.
— Моя командировка в зону военных действий приближается, — сказал он тихо, глядя на Сейдж, убедившись, что она еще спит.
— Я думала, ты хотел попытаться отказаться? — зашипела я в ответ в изумлении, посмотрев в сторону и заметив, что Гевин писает в траву. Брр.
— Я не могу, Кэти, — сказал он мягко, от этого давнего выражения привязанности я затряслась. — Я не могу отправить своих парней без себя.
— Поэтому, вместо этого ты просто оставишь своих детей?
— Ты не понимаешь...
— Нет, не понимаю.
Наконец, я повернулась посмотреть на него, и захотела сбить решительный взгляд на его лице, но у меня не было и шанса сказать что-нибудь еще.
— Смотрите, кто проснулся! — радостно закричала тетя Элли, неся Ганнера. О, боже мой, он вырос за день, что я не видела его? Он выглядит больше.
— Сейдж, просыпайся, малышка, — позвала я, немного потряся ее на своих коленях. — Братик проснулся. Время резать торт.
Она проснулась, дернувшись, именно так она просыпалась последний год, и посмотрела вокруг в замешательстве.
— Время торта, принцесса, — сказал ей Шейн с небольшой улыбкой, поднимаясь на ноги.
Когда мы подошли к столу в патио, я забрала Ганнера у своей тети.
— Посмотри на себя, крепыш, — сказала я тихо, когда он уткнулся лицом мне в шею. — Это твой день рождения.
Он отстранился и улыбнулся мне, отчего мое сердце раскололось.
— Когда прорезался верхний зубик? — спросила я Шейна, повернув голову, увидев, что он пялится на меня.
— Я заметил это прошлым вечером.
— Черт, я пропустила, — прошептала я, улыбаясь Ганнеру. — Посмотри на этот клык, чувачок, ты скоро попросишь стейк.
— Думаю, у нас есть время, прежде чем это произойдет, — пошутил Шейн, обходя меня, положив руку мне на спину, чтобы встать у стола.
Я закрыла глаза на это небольшое прикосновение. Было время, вроде этого: простых разговоров, когда он использовал слова «мы» или «у нас», тогда мне стоило бы закалиться. Как бы я ни любила их, как бы ни заботилась о них — эти дети не были моими. Я должна была помнить это.
***
Я покинула дом в три, как Шейн и сказал мне.
Я понимала, что у него был тяжелый день, и честно говоря, у меня тоже. Поэтому не хотела находиться в это время с ним.
За последний год между нами образовалось что-то вроде шаткого перемирия. В то время, как Шейн неплохо справлялся с отцовством, он знал свои пределы, и мне нравилось думать, что он понимал, что я была его опорой, пусть и никогда не признавал этого. Я не была няней — наши роли не были так уж просты.