Но на четвертый раз дядя Майк и тетя Элли уехали в Орегон, и у меня не осталось выбора, кроме как поговорить с ним, по крайней мере, до того, как отдать телефон.
— Алло, — ответила я ровно.
— Кэти? Это я, — сказал он нерешительно.
— Привет, Шейн. Сейчас позову Сейдж.
— Подожди! — крикнул он, прежде чем я убрала телефон в сторону.
— Что такое?
— Как дела у детей? Как ты? — спросил он, в его голосе почти сквозило отчаяние.
— У детей все хорошо. Келлер устроил сегодня истерику, потому что ему пришлось делиться своим «Лего» с Гевином. Сейдж сегодня дома, потому что учительница заполняет табель успеваемости. Ганнер продолжает засовывать мою косметику в рот, отчего сегодня все его лицо в блеске для губ. Это восемнадцатичасовая смена, и я не могу взять отгул.
Он рассмеялся, и я улыбнулась.
— А ты? — спросил он осторожно.
— Я в порядке.
— Тебя еще тошнит?
— Нет, не переживай. Я на высоте.
— Я не за этим спрашиваю.
— Все хорошо, — я полуфыркнула-полурассмеялась.
— Я правда сожалею, Кэти.
— Тебе не о чем сожалеть, — ответила спокойно. Я не собиралась снова играть с ним в эту игру. И так устала от того, что он отталкивал меня, а затем снова притягивал, казалось, этому нет конца. Думаю, если бы он и правда сожалел, то не стал бы снова и снова обижать меня.
Я знала его прошлое. Все детство Шейна перекидывали из одной приемной семьи в другую. Знаю, что ему было тяжело, сначала думать, потом говорить, особенно на эмоциях. Это объединяло нас. Однако я никогда не была тем человеком, который набрасывался на кого-то в гневе, как Шейн. Наши истории были абсолютно разными, и именно поэтому я часто прощала его. Но в какой-то момент ты должен, черт побери, вырасти, и вести себя как взрослый.
— Перестань так делать, — сказал Шейн.
— Как?
— Как будто я не ранил твои чувства! — прорычал он в телефон.
— Ты не ранил. Ты переживал о детях, я понимаю.
— Черт побери, — он вздохнул.
Мы молчали некоторое время, прежде чем он снова заговорил.
— Ты понимаешь, как мне тяжело? — спросил он. — Тебе плохо, и я ни хрена не могу с этим сделать, потому что, черт побери, застрял здесь. Не имеет значения, как сильно тебе плохо или что происходит дома. Я. Застрял. Здесь.
— Знаю, должно быть, это тяжело.
— Мне жаль. Я не должен был срываться на тебя в последний раз при нашем разговоре. Я не зол на тебя.
— Хорошо.
— Перестань делать вид, что все хорошо.
— Шейн, я не хочу препираться с тобой. Ты ненавидишь меня, ты хочешь меня, ты думаешь, что я крутая, затем я тебя раздражаю. Я беременна и забочусь о твоих детях. У меня нет времени и энергии переживать о твоих чувствах ко мне.