— Мы уезжаем в четыре, — сказал Шейн, наконец, разрушая тишину между нами, когда повернул машину на подъездную дорожку. — Наш самолет в шесть тридцать.
— Серьезно?
— Мне нужно быть дома, на случай, если меня вызовут. До сих пор мне везло, — ответил он тихо.
— Так что теперь? — я выдохнула насмешливый смешок. — Что будут делать дети, пока ты на работе?
— Меган сказала, что присмотрит за ними, пока я не найду няню.
— Ты оставишь их с няней вместо того, чтобы позволить семье, которая любит их, заботиться о них, — сказала я мрачно, когда мы остановились перед домом. — Отличный выбор.
— Они принадлежат мне, а я живу в Калифорнии.
— Я ничего не могу сделать, чтобы изменить твоего решения? — спросила я с отчаянием.
Шейн покачал головой, стиснув челюсти.
— Ладно, — я долго смотрела на лобовое стекло, когда он поставил машину на режим «парковка». Я не знала, что делать. В моей груди будто была дыра, которая становилась все больше, оставляя за собой разруху.
— Спасибо большое, что заботилась о них, пока меня... — я распахнула дверь и выбралась из машины, чтобы не слушать его херню.
— Я сама, — зашипела, когда Шейн обошел вокруг машины, чтобы подхватить меня под локоть. — Не надо.
— Кейт... — сказал он напряженно.
— Нет. Ты не можешь сделать это, а затем вести себя, будто все хорошо.
— У тебя постельный режим! Не то чтобы ты можешь заботиться...
— Сис? — позвал Брам от входной двери, направляясь к нам. — Нужна помощь?
Я повернулась к брату, от которого напряжение почти исходило волнами. Он пытался, я знаю, что пытался, но ему было сложно сидеть и ничего не делать, когда знал, что мне больно.
Когда Алекс и Брам появились в нашей семье, мне было любопытно увидеть, как двоих мальчиков, которые были так невероятно похожи, будут отличать. Тогда мы не знали, что мои родители их усыновят — это произошло два года спустя, — но хоть я и была обеспокоена их появлением, они сразу же стали моими братьями, как только вошли в дом, и я радовалась, что получила двоих «по цене одного».
И вскоре поняла, несмотря на то, что мальчишки были близнецами, они были разными, как день и ночь. Алекс стал моим задушевным другом. Он был понимающим и спокойным, охотно выслушивал все, что я говорила. Брам? Ну, ему было плевать, что хотела сказать восьмилетка. Так же он совсем не хотел утруждать себя моими проблемами. Я была уверена, что не нравлюсь ему, пока однажды не вошла в куст ежевики и сильно поцарапала веко. Я кричала и шаталась, когда кровь попала мне в глаз и частично ослепила, в тот момент прибежал Брам. Он был больше меня, даже тогда, поэтому поднял меня на руки и пронес весь путь до дома.