Наконец, они свернули из коридора в огромную круглую комнату. В ней совсем не было мебели, а стены были каменными и гладкими, тянущиеся вверх к хрустальному пику свода. Прямо под куполом, в самом центре находился огромный каменный постамент, на котором лежала золотая чаша.
— Это мое гадальное зеркало, — сказала королева. — Одно из сокровищ фейри. Не хочешь взглянуть?
Джулиан отшатнулся от него. У него не было опыта Кристины, но он точно знал, что это за зеркало.
Взглянув на его поверхность, можно было увидеть, что происходит где-то в другом месте. У него чесались руки, воспользоваться им, чтобы проверить, все ли в порядке с его семьей. Но он бы никогда не принял дар фейри без крайней необходимости.
— Нет, благодарю вас, миледи, — сказал он.
Вспышка гнева промелькнула в ее глазах. Это удивило его. Он подумал, что ей следовало бы лучше контролировать свои эмоции. Однако гнев исчез, и она улыбнулась ему.
— Один из Блэкторнов вот-вот подвергнет свою жизнь смертельной опасности, — сказала она. — Разве это недостаточно веская причина, чтобы посмотреть? Разве ты не хочешь узнать, что за угроза нависла над твоей семьей, твоей кровью? — Она говорила, словно напевала. — Из того, что я знаю о тебе, Джулиан, терновый сын, это тебе не свойственно.
Джулиан сжал руки в кулаки. Блэкторн подвергает себя опасности? Мог ли это быть Тай, разгадывающий очередную тайну, или Ливви, умышленно ведущая себя безрассудно? Дрю? Тавви?
— Тебя не так легко соблазнить, — сказала она, и теперь ее голос стал более мягким, более обольстительным. Ее глаза сверкали. Ей это нравилось, думал он. Преследование, игра. — Как необычно в столь юном возрасте.
Джулиан подумал, с почти отчаянным изумлением о том, как он был близок к тому, чтобы сорваться, вчера, с Эммой. Но это была его слабость. У всех есть слабости. Все те годы, что он отказывал себе во всем, посвящая всего себя своей семье, так закалили его волю, что иногда это поражало его.
— Я не могу изменить то, что происходит, не так ли? — сказал он. — Разве это не будет пыткой для меня — просто смотреть?
Губы королевы скривились. — Я не могу рассказать тебе, — сказала она. — Я сама не знаю, что там происходит. И ты никогда не узнаешь, если не взглянешь. И дело вовсе не моем опыте общения с людьми или нефилимами, но вы не можете смириться с неизвестностью — она посмотрела в воду. — Ах, — сказала она. — Он все ближе.
Джулиан подбежал к постаменту, будучи не в силах остановить себя, и замерев посмотрел в воду.
То, что он увидел, потрясло его.
Вода была, как прозрачное стекло, как экран телевизора, на котором проецировалась сцена с почти пугающей ясностью. Джулиан увидел ночь в горах Санта-Моники, и этого было достаточно, чтобы волна тоски по дому пронзила все его тело.