Он сразу узнал своего бывшего статиста, хотя тот заметно возмужал, из юноши превратился в солидного мужчину.
- Ну-ну, рассказывай, Женя, как ты, где служишь, чем занимаешься? Сколько же мы с тобой не виделись? Считай, около семи лет. Вон ты какой стал...
Евгений Николаевич Сухов - это был он - навестил режиссера сразу после репетиции, за полтора часа до начала спектакля. Они сидели в маленьком кабинетике, где из мебели было только огромное зеркало, тумбочка с гримом, два полумягких стула и деревянная вешалка.
- Бедно живете, - сказал Сухов, усаживаясь на стуле и презрительно оглядывая стены с потускневшими порванными обоями.
- Бедно, Женя, бедно. В этом сезоне вообще погорели. Ты помнишь Граховского и Харлина - актеры так себе, но жить на что-то надо. И вот через газету их друзья обратились с просьбой помочь бедствующим. И что ты думаешь? От конторы ярмарки поступило несколько рублей, чистильщик сапог прислал что смог. А купцы - ни копейки. Да мне и самому носить нечего. Разве это костюм? Стыдно на людях показаться...
- Узнаю старого приятеля - сразу плакаться! На, держи, думаю, по первости тебе этого хватит. - Гость, развернув бумажник, отсчитал несколько червонцев и положил их на тумбочку. - Бери, бери, после отдашь. А нет, так и не обижусь. Я ведь жизнь артистов очень хорошо понимаю. У вас так: душа в полет просится, а пустые карманы к земле тянут.
- Так ведь жалованье нам положили нищенское, не разгуляешься.
Евгений Николаевич встал, достал платок и громко высморкался.
- Как говорил мой знакомый Шершов, он заготовителем лесоматериалов работает, неважно, сколько ты получаешь, важно, сколько расходуешь.
В это время в дверь заглянул Павел. Он блеснул глазами, хотел что-то сказать, но, увидев незнакомого, прикусил язык.
- Что у тебя? - спросил Кустовский. - А ну заходи.
- Да нет. Я так... - замялся Павел.
Но в комнату все же зашел, плотно сжимая какой-то сверток. Это были подсвечники, те самые, которые закопал цыган. Как только они расстались с Виталием, Павел отнес тюк с костюмами в театр и сразу же, никому ничего не сказав, бросился на розыски стоянки табора. Ему повезло. До поворота к Зеленой Щели его подвезли мужики, возившие на ярмарку пшеницу. На все остальное понадобилось каких-то двадцать минут. Назад он возвращался не верхней дорогой, по которой ехали Гряднов с Виталием, а нижней. Около трех километров он бежал, подгоняемый нетерпением, хотел скорее получить совет. Но, конечно, не от первого встречного, а от того, кому доверял, кого считал своим другом. Вот почему, соскочив с отчаливающего от пирса небольшого катера, Павел сразу же бросился на поиски Кустовского.