Катон старался вести разговоры с ними в стороне от своих воинов, да и Цимбера звал лишь тогда, когда путешественники не знали латыни и греческого. Но даже несмотря на это, слухи о том, что им предстоит, достигали ушей гвардейцев, и их настроение стало заметно более мрачным и тревожным. Они отправились из Рима, чтобы преподать урок кучке австурийских бунтовщиков быстро и решительно, но теперь начали понимать масштаб грозящей им опасности.
Солнце повисло над горизонтом, его слабеющие лучи окрасили в красные цвета деревья, которые отбрасывали длинные тени на сухую траву. В миле впереди на вершине холма виднелось небольшое селение, откуда открывался отличный вид на окружающую местность. Как только гвардейцы дошли до места, выбранного Катоном для стоянки, центуриям было разрешено разойтись. Воины принялись складывать на землю щиты, копья и шлемы, они устало садились, пока опционы размечали места для ночлега, а центурионы назначали воинов в отряд фуражиров. Невдалеке всадники конного отряда расседлывали коней и огораживали веревкой место для выпаса.
Катон развязал шейную повязку и стер пот со лба, а затем принялся проверять, как выполняются обычные процедуры перед ночлегом. Трибун Крист дал ему на подпись счетную таблицу, чтобы префект утвердил использование пятисот сестерциев из казны отряда на закупку провианта у селян. Начали разгружать вечерние пайки. Телеги с грохотом двинулись в сторону селения, и тут подошел Макрон. Его щеки порозовели от солнца, а в руках он держал восковую табличку, готовый доложить о вышедших из строя и заболевших, а также общем числе боеспособных в каждом отделении.
– Неплохой день, – сказал он, протягивая табличку Катону. – Пятеро упали от жары, двое на телегах со вчерашнего дня и, знаю, тебе понравится – одного человека в обозе лягнул мул, да так, что он сознание потерял. Центуриона Пульхра, если быть точным.
Катон с надеждой посмотрел на Макрона.
– Сильно?
– Жить будет, к сожалению. Но некоторое время у него будет сильно болеть голова, и шишка у него размером с косточку авокадо. В довершение ко всем прочим радостям его нынешнего положения.
Они улыбнулись, и Катон показал на небольшую дубовую рощицу в полумиле по направлению к селению.
– Фуражный отряд может набрать дров. Пятьдесят человек справятся.
Макрон кивнул, оглядывая безмятежный пейзаж.
– Не пора ли сделать нормальный походный лагерь? Мне бы лучше спалось, если бы я знал, что меня окружают ров и вал.
Катон и сам об этом подумывал, но принимал во внимание усталость воинов и необходимость сохранить силы на завтрашний дневной переход в условиях угрозы нападения врага. Конные разведчики, которых он выслал вперед и в стороны, доложили, что нигде не заметили противника.