– Видите, вон там? – сказал один из гвардейцев. – Дым.
Катон слегка приподнялся, глянув поверх щита в просвет между телегами. И увидел в небе, к западу, грязное пятно, расплывающееся над крышами.
– Это огонь, – сказал другой гвардеец.
Метелл фыркнул.
– Конечно, огонь, дятел тупой. Дыма без огня не бывает. Вопрос в том, почему? Бунтовщики все еще на крышах? Кто-нибудь видит?
Катон показал на шлем, снятый с одного из раненых.
– Дай-ка.
Гвардейцы передали шлем Катону, и тот вытащил меч. Надев его центром на острие, он затянул свободной рукой ремешки и сделал вдох.
– Вот так.
И, медленно поднимаясь, выставил шлем вверх, между двумя щитами, так, чтобы его было видно любому, кто стоит на крыше. Реакции не последовало. Катон немного подождал, а потом начал поворачивать шлем из стороны в сторону, будто это была голова человека, осматривающегося по сторонам. В следующее мгновение раздался громкий стук. Снаряд из пращи ударил в щит рядом со шлемом и отскочил от гребня шлема. Катон опустил руки и снова сел.
– Кто-то еще есть. Так что придется посидеть еще немного.
– Командир! – окликнул его гвардеец, сидящий по другую сторону их группы. – Я их вижу. Группа на краю площади.
– Что они делают?
Гвардеец пригляделся в просвет между щитами.
– Ничего… погоди, вот еще, с другой улицы выходят.
Метелл толкнул в бок Катона.
– Я думаю, они пойдут в атаку. Хотят воспользоваться шансом и уничтожить нас, пока центурион Макрон сюда не добрался.
– Логично. Если у них мало снарядов для пращей осталось, как я и говорил, им придется идти врукопашную.
Катон принялся думать.
– Когда они подойдут, надо, чтобы у нас было по три человека на каждой телеге. Одной группой командуешь ты, Метелл, другой ты, Пульхр. Остальные прикрывают края. Если мы потеряем позицию на одной из телег или они прорвутся в просвет, мы все покойники. Выбраться из селения нет шансов, отступать некуда. Мы либо устоим, либо умрем. Держимся столько, сколько сможем. Если погибнем, заберем с собой столько этих ублюдков, сколько получится. Чтобы они не скоро забыли гвардейцев.
На дальнейшие речи времени не осталось. В углу площади кто-то крикнул. Пригнувшись, Катон пробрался к дальнему концу телеги и осторожно выглянул из-за щитов. Один из бунтовщиков стоял перед толпой своих товарищей, которые выходили на площадь, готовя их к атаке на укрывшихся римлян. На нем была вышитая красно-черная туника, а на голове у него был шлем легионера, к которому он приладил развевающийся красный плюмаж. Выбрасывая руку с мечом вверх, он воодушевлял своих соратников, и они стали кричать в такт его крику, поднимая оружие и потрясая им. Их крики эхом отразились от стен домов, шум становился все громче. Оглянувшись, Катон увидел, что Крист стиснул зубы так, что у него задрожали мышцы на челюсти. У других нервное напряжение проявилось в мелких подергиваниях. Мгновение Катон думал о том, насколько личным в жизни каждого является такой момент перед решительной битвой.