Он вздрогнул от резкой боли в глазу. Хирург каждый вечер осматривал его рану и заявлял, что удовлетворен процессом выздоровления. «Гной отходит нормально, – сказал он, – неприятного запаха нет, значит, рана заживает».
– Отличная чистая рана, – сказал хирург, улыбаясь, когда осматривал Катона этим вечером. – Можно сказать, как по-писаному. Извлекли щепку с минимальными повреждениями и последствиями.
– Тебе легко говорить, – фыркнул Катон. – С моей стороны щепки повреждения очень даже ощущались, уверяю тебя.
Хирург поглядел на него с деланой обидой.
– Вряд ли ты найдешь кого-то, командир, кто лучше бы вытащил из глаза щепку при свете жаровни.
– Поживем – увидим.
На самом деле Катон не слишком хорошо видел левым глазом, когда хирург снял повязку. Казалось, все покрывает густая серая пелена, а когда он моргал, ощущение было такое, будто под веко попал небольшой, но острый камешек.
– Я поправлюсь настолько, чтобы нормально видеть обоими глазами?
Хирург выпрямился и поскреб щеку.
– Возможно. Сложно сказать. Большинство повреждений глаза, таких как у тебя, влекут за собой слепоту. Но то, что ты уже хоть что-то этим глазом видишь, хороший знак. Какие-то повреждения могут остаться навсегда. Я полагаю, командир, что тебе очень повезло.
– Повезло?
– Безусловно. Если бы щепка попала в зрачок или в радужку, ты, скорее всего, ослеп бы на этот глаз. А получилось, что она сначала проткнула кожу под глазницей, прежде чем пронзить мускул под глазом.
– Прямо чувствую, насколько я удачлив.
Хирург проигнорировал его сарказм, сворачивая новый кусок ткани, чтобы наложить его под повязку. Положил на глаз Катону очень аккуратно и намотал новую повязку вокруг головы.
– Конечно, командир, мне следовало бы порекомендовать побольше отдыхать. Но я понимаю, что в нынешних обстоятельствах это невозможно. Так что, по крайней мере, постарайся не тереть глаз и не перенапрягаться.
Катон поглядел на него здоровым глазом.
– Мы в осаде, сам понимаешь.
– Да, командир. Но я обязан высказать тебе свои пожелания как хирург. Если ты их проигнорируешь, дело твое, но за это я уже не отвечаю.
– Мне бы твои заботы.
Хирург сделал шаг назад, показывая на заляпанный кровью передник, надетый поверх туники.
– Правда, командир?
Судя по всему, время близилось к полуночи. Катон решил, что пора выполнять его план. Спустившись с башни, он подошел к воинам, молча ожидавшим его в темноте позади ворот. Позади них возвышалась изогнутая внутренняя стена, которую возводили гвардейцы полукругом позади ворот. Стандартная контрмера, когда ожидается подкоп под ворота. Если у врагов получится обрушить башню с воротами, то они, перебравшись через развалины, натолкнутся на новую стену. Когда она будет готова, то поможет сдерживать их еще какое-то время, как надеялся Катон. Конечно, она не будет такой же прочной, как основная. Времени не хватало, а запас отесанного камня уже был потрачен на вторую стену. Пришлось использовать обычные камни и булыжник, валяющиеся у основания утеса в лагере. Спустить их оттуда уже было трудной задачей, поэтому стена за воротами пока что представляла собой скорее бруствер. Если не удастся сорвать вражеские планы по рытью подкопа, то внутренняя стена сдержит наступление совсем ненадолго.