Макрон мгновенно протянул руку к подносу с выпечкой. Положив несколько печений на бронзовую тарелку, он поставил ее перед собой и Катоном.
Луций с подозрением откусил с края, скорчил рожу и бросил сдобу на тарелку. Макрон же принялся за еду с удовольствием и налил себе полный кубок вина. Катон неторопливо жевал кусок соленой свинины со специями. Поглядев по сторонам, он заметил, что многие искоса поглядывают на него и Макрона и шепчутся. Похоже, сегодня они получили изрядную известность, как и сказал Семпроний. Что несколько беспокоило Катона. В конце концов, он и Макрон всего лишь исполняли свой долг. В тот момент они не думали ни о какой награде, ощущая лишь озноб от опасности и сухость в горле да страх, что можно получить серьезную рану и стать калекой, объектом жалости. Фортуна пощадила Катона и его друга. Однако она не была столь же щедра к их боевым товарищам, оставшимся на полях боев в Британии, порубленных на куски и скрючившихся в смертной муке на промерзшей земле. А тот факт, что им выпала честь прикрывать отход легионов, потерпевших поражение от союзников Каратака, не склонивших головы перед Римом и не выказавших ни единого признака, что они когда-либо это сделают, удручал его еще сильнее. Обман, и его, и Макрона сделали частью этого обмана, вводя в заблуждение народ Рима. Такой же обман, каким оказалась его женитьба. Как обещания Юлии вечно любить его. Она лгала, когда писала ему в Британию, писала о своей любви, о своем горячем желании, чтобы он поскорее вернулся…
Столько лжи. Катон закрыл глаза, ему хотелось оказаться подальше от Рима, в Британии, со своими боевыми товарищами. Там все прямо и честно. Исполняй долг, заботься о своих воинах и громи врага. Все то, что имело для него единственное значение на протяжении десяти лет, которые он прослужил под орлами легионов. И сейчас он ужасно тосковал по этой простоте.
– Катон… эй, Катон.
Катон моргнул и повернулся к Макрону.
– Что?
– Ты опять был где-то далеко. Хотел тебя спросить, какие у тебя планы дальше?
– Планы?
– Сам понимаешь. Теперь, когда с этим домом все к чертям пропало.
Катон рассказал Макрону про приход сборщика долгов, но ничего не рассказал про предательство Юлии, которое причинило ему много больше боли.
– Макрон, поаккуратнее можно? Мальчик…
– Ох, да. Прости. Так что ты теперь собираешься делать? Просить новое назначение?
Катон вздохнул.
– Похоже на то. Что мне еще делать? Надеюсь, наше участие в сегодняшнем триумфе даст новые возможности. Честно говоря, я на все соглашусь. Просто, чтобы заняться тем, что я умею делать. А ты что будешь делать? Все еще хочешь пить и это все прочее, пока не упадешь?