— Отображение биофункций, — прочел Эрон.
— То, что надо.
По команде Эрона на мониторе появился новый набор инструкций и команд.
— Так, теперь у меня целый экран тарабарщины.
— Действуйте точно так же. Набор команд внизу. Там должна быть команда "V" — визуальный контроль. Нажимайте.
Эрон оглянулся на Рипли и послушно нажал клавишу "V".
В тесной капсуле тихо зажужжал моторчик. Несмотря на мягкое, удобное ложе, Рипли невольно поежилась — она почувствовала себя очень неуютно, как букашка под микроскопом. Ей казалось, что вот-вот стены корабля сойдутся, потолок рухнет и замурует ее в капсуле навечно. Рипли закрыла глаза, стараясь успокоить дыхание и замедлить бешеный пульс. В какой-то мере ей это удалось.
Экран замигал, непонятные слова исчезли, и появилось изображение мозга Рипли в разрезе.
— Все нормально, — сообщил Эрон, — мы почти попали в точку. Я вижу ваш мозг. Рядом с изображением словесная информация, а в нижней части экрана тьма новых команд.
— Это для системно-специфического сканирования, — к собственному удивлению начала объяснять Рипли. — Знаете, центральной нервной системы, системы кровообращения и всего прочего. Поддерживайте самый общий режим, без специализации. Оставьте всё, как есть.
— Нет проблем. — Эрон восхищенно смотрел на экран. — А что мне нужно искать? Я понятия не имею, как разбираться во всей этой чертовщине.
— Не обращайте внимания на объяснения и команды, следите только за изображением, — сказала Рипли. — Что сканируется сейчас?
— Ваша шея. Сканер движется дальше вниз. Что я должен найти?
— Если оно там, вы сразу узнаете.
— Ладно, пока вроде бы все нормально. Конечно, я не Клеменз.
— Пусть вас это не беспокоит, — сказала Рипли. — Вам и не нужно быть Клемензом.
Рипли прислушивалась к ненавязчивому, тихому жужжанию сканера, медленно перемещавшемуся где-то в глубине напичканной приборами стенки капсулы. Хотя между сканером и человеком не было прямого механического контакта, Рипли казалось, будто она чувствует, как луч сенсора скользит вдоль ее тела, и невольно поеживалась. Лишь тот, кто не провел в гиперсне годы, может утверждать, что человек не чувствителен к излучению.
— Появилась верхняя часть грудной клетки, — говорил Эрон. — Вижу верхушку легкого. Теперь появляется сердце.
Рипли давно решилась провести самообследование и все же в этот момент невольно напряглась. Мышцы правого предплечья судорожно задергались. Голос Эрона, казалось, доносился откуда-то издалека.
— Теперь на экране изображение всей грудной клетки. По крайней мере так утверждает надпись. Судя по всему, сердце и легкие в порядке. Сканер перемещается дальше.