— Все понятно? — лишь спрашивала математичка Идея Савельевна. — Садись, готовься.
Виталий встал последним. Перед ним уже брала билет Люба Исаченко, выучившая хорошо только два билета. Было видно, как дрогнула от волнения ее рука, когда она потянулась за билетом. Учителя понимающе и как-то с сочувствием посмотрели на нее, зная о ее плохой успеваемости. Билет ей достался не из тех, которые она знала. Это было видно по ее реакции. Присутствующая там в качестве наблюдателя классный руководитель Лидия Павловна ободряюще кивнула ей и сказала.
— Садись сюда, Люба. У тебя получится, не бойся.
Люба с обреченным видом поплелась на место рядом с классным руководителем. Виталий с детской усмешкой глянул ей вслед, успев подумать, что Лидия Павловна, преподававшая литературу и русский язык, наверняка знает в математике больше, чем Люба, и сможет подсказать ей что-нибудь из жалости. Он повернулся к столу, настала его очередь тянуть билет.
— Учил хоть? Скажи честно, — с улыбкой спросила Идея Савельевна.
— Нет, — так же с улыбкой ответил Виталий и вытянул билет.
— Ну садись, готовься, — кивнула на первую парту математичка.
— Да я так отвечу, Идея Савельевна, — все с той же улыбкой сказал Виталий.
Учитель понимающе посмотрела на него и сказала с явным сожалением.
— Эх, жалко мне тебя, Виталька. Голова у тебя светлая, но пропадешь ведь с ней. Куда поступать — то будешь? В техникум куда — нибудь?
— А что, меня в девятый класс не возьмут? — спросил Виталий с надеждой в голосе.
— Ну а ты сам как думаешь? — спросила учитель. — Кто ж тебя тут будет терпеть с твоим поведением? Сам же должен понимать. Еще хоть не исключили в этом году, и то хорошо.
— Ну, тогда не знаю, — опустив голову, ответил Виталий. — Поступлю куда — нибудь.
— Эх, ладно, давай отвечай, — еще раз с сожалением сказала Идея Савельевна и пригласила жестом к доске.
Математичка одна только любила его из всех учителей. Как самого лучшего ученика, единственного из всех учеников школы рекомендовала его на математическую олимпиаду. Больше ему никто из учителей такого доверия не оказывал, разумеется кроме физрука Анатолия Ивановича. Не доверяли именно из-за плохого поведения и постоянных прогулов. Поэтому же, несмотря на отличные оценки в дни посещений школы, наверняка все и были против перевода его в девятый класс. Виталий взглянул на своего классного руководителя. Она прекрасно слышала слова своей коллеги про то, что его не оставят учиться дальше, и промолчала, глядя на него сквозь очки. Виталий стал отвечать на вопросы экзаменационного билета, уже с грустью думая: «Ну вот и все, прощай школа. Начинается взрослая жизнь».