Ему пришлось отключить сознание, перекрыть вопросы этого человека, не смотреть на его глаза.
Тело Икса само знало, что от него требуется. Иксу надо было просто предоставить ему возможность это сделать.
Он отбросил рубашку. Падая, она ненадолго вздулась.
Он отвернулся от Зоиного отца и раскинул руки. Мышцы спины и плеч ныли. Холодный воздух обжигал кожу.
Он призвал прегрешения этого человека и почувствовал, как ужасные картины поползли по его спине.
Зоин отец зарыдал в голос.
– Я знаю, что я делал! – крикнул он сквозь слезы. – Вам не надо ничего показывать. Я знаю все, что делал!
Икс сам находился в таком смятении, что эти слова больно его ударили. Он как никогда остро ощутил, что, даже если просто исполняет приказы повелителей, даже если наказание заслужено, он пронзает сердце другого человека. Рвач сказала, что они просто мусорщики, но это была сладкая ложь. Она знала истину, как знал ее и он сам. Он – убийца. И, что хуже, он – мучитель.
Икс опустил руки прежде, чем запись закончилась.
Его спина побелела.
У Зоиного отца вырвалось благодарное рыдание. Он пытался прекратить плакать, но не мог.
Когда Икс обернулся, грудь мужчины ходила ходуном, лицо было залито слезами. Он казался жалким и перепуганным. Беспомощной птицей.
– Погодите, постойте, пожалуйста! – взмолился он. – Поговорите со мной секунду. Только секундочку, ладно? Вы ведь любите мою дочь, да? Я это вижу. Я видел, как вы ее обнимали. Видел, как вы на нее смотрели. Так… так я смотрел на ее мать.
Икс не желал слушать. Этот человек ничего для него не значит. Это просто шестнадцатая душа.
– Молчи, – приказал он Зоиному отцу, как когда-то приказал Стэну. – Или я заткну тебе рот кулаком.
Зоин отец не стал реагировать на эту угрозу. Он понимал, что это – его последний шанс что-то сказать.
– Но если вы любите Зою, зачем это делаете? – вопросил он. – Зачем убиваете ее родного отца?
Икс знал, что ему не следует отвечать, но слова вырвались сами.
– Потому что она меня попросила! – прокричал он. – Потому что вы ранили ту, кто мне дороже всего! Потому что или ты, или я должен сойти в Низины, а я слишком долго терпел эту тьму! – Икс словно оправдывал чудовищное деяние не только перед Зоиным отцом, но и перед самим собой. Он не мог остановиться. – Если я не заберу твою душу, то никогда больше не увижу Зою! Никогда не почувствую ее прикосновения, никогда не услышу ее голоса, никогда не обовью ее пряди вокруг пальцев! Мое сердце родилось зимой, сударь, и я не собираюсь возвращаться в холод.
Зоин отец ничего не сказал.
У него закончились слова, как они заканчивались у всех.