— Готовили переворот, собирали темные силы. Во главе стоял матерый белогвардеец, говорит, что он читинский архиерей. Я еще не знаю, тот ли он, за кого себя выдает. С ним задержали капитана унгерновской армии, разгуливал по городу в монашеском одеянии.
— Здо́рово. Сейчас такое время, надо держать ухо востро.
— Именно. Помог нам мужичок из села Густые Сосны. Ты бы на него посмотрел — такая, брат, рожа, хоть самого без всякого следствия отправляй под расстрел. Я ему сначала не очень поверил, а вышло вон как...
— Кто такой? Я бывал в Густых Соснах.
— Василий Коротких.
— Сергей Петрович! — радостно закричал Честных. — Да это же мой шурин! Ей богу... Я тоже раньше ему не доверял, а он настоящий мужик.
Широков поглядел на своего дружка, сказал с огорчением:
— Жизнь тебя учит-учит, а ты все как ребенок. Восторженный и доверчивый.
— А что такое, Сергей Петрович?
— Пока ничего... Людей надо любить, надо верить им, тут у тебя все правильно. Но зачем при любви к ближнему затыкать себе уши, зажмуривать гляделки?
— Не томи, Сергей Петрович. Скажи, что знаешь.
Широков шутливо подмигнул:
— Тут, паря, многое еще, как говорится, корытом покрыто... Молчи, пока. Время покажет.
Вернувшись в Густые Сосны, Василий вечерком зашел к Егору, перекрестился в передний угол, поздравил Лукерью с сыном, похвалил ребеночка. Егор поглядывал на Василия с ожиданием, не мог понять, зачем пожаловал, без дела он никогда не заходил. Лукерья собрала на стол, усадила гостя чаевать.
Поговорили о том о сем, Василий сказал, что побывал в городе, повстречал знакомых, разжился у них деньжонками, надо, мол, полегоньку обзаводиться хозяйством, а то — бобыль бобылем.
— Дело надумал — одобрил Егор. — Пора жить, как люди.
— Тебе, паря, великий поклон привез.
— От кого это?
— Не сдогадаться, Егор Никодимыч. Голову ломать станешь, не сообразишь. От такого человека, сущее удивление. Другом тебя величает... Так и сказал: бесстрашному партизанскому командиру Егору Васину нижайший дружеский поклон. Пущай, мол, ему будет всяческое счастье, ну и так далее. Живите, сказал, с ним в полном согласии.
— Да кто же такой? — заинтересовался Егор.
— От самого, паря, начальника милиции тебе поклон. Главного, который против всех врагов революции. От дорогого товарища Широкова.
— От Широкова?! — вскочил с места Егор. — Да где ж ты его повидал, бесценного Сергея Петровича? Да знаешь ли ты, какую радость мне привез? Вот это человек, так человек... И в тюрьмах сидел, и под расстрелом был, и все ничего, работает во всю силу. Где встренул его?
— Мы с ним, паря, вместе вражью шайку накрыли. Контру разоблачили и изничтожили. Я к нему заявился, рассказал, где и что, он туда со своими ребятами... И царство небесное белым бандитам, поминай, как звали.