Василий всю ночь не сомкнул глаз: чудилось, что вот-вот кто-нибудь подымется, начнет шарить по углам, наткнется на заветный кисет.
Под утро почувствовал сосущий, ноющий голод, спустил с топчана тощие ноги, схватил со стола кусок хлеба. С головой закрылся полушубком, разодрал хлеб жадными зубами, проглотил, не жуя...
Гости поднялись рано. Василий притаился, не выказывал, что разбудился — прислушивался, приглядывался. Парни называли пожилого мужика батькой, он же их сынками, а то Петькой, Кешей, Ванюхой, а бурята — Димкой. «Пошто у иноверца-то христианское имя? — с досадой подумал Василий. — Хотя, может, крещеный...»
— Ну, хозяин, вставай чаевать, — тронул его за плечо старший.
Когда Василий поднялся, он оглядел его, покачал головой:
— До чего отощал человек, иссох... Как имя-то?
— Василий, — неохотно ответил Коротких.
— Садись к столу, Василий. А мы зверовщики, соболятники, по фамилии Васины. Выходит, от одного с тобой корня произрастаем. — Он добродушно усмехнулся.
Услышав фамилию гостей, Василий опять вздрогнул.
Старший Васин продолжал:
— Я, значит, Егор. А это, вишь, мои сынки.
— А инородец?
— Тоже сынок. Зятьком доводится, дочкин муж. Димка зовут. По ихнему, по-бурятски, Дамдин получается, а мне способнее, чтобы Димка.
Егор вдруг часто заморгал глазами, отвернулся к окну.
— Еще сынок у меня был... — Он вдруг хлопнул ладонью по столу. — Не был, а есть! Живой он! Только, вишь, потерялся. Сколько шарим по тайге, найти не можем. Следы запутанные, во все стороны... то на лыжах шел, то пешком. А теперь и вовсе ничего нету — снег стаял. А пропасть он не мог, на медведя с ножом ходил, и то ничего... В красных партизанах разведчиком был. Сотника Зубова под Кяхтой один на один измордовал, тот полютее медведя будет. Казаки отбили — прикончил бы сотника... Все мы воевали в одном отряде.
Василий не поверил своим ушам: Зубова сотника помянули. Ему стало так хорошо от этого имени, будто после долгой разлуки повстречался с родным, дорогим человеком.
— Какого, говоришь, сотника? — не доверяя себе, переспросил Василий.
— Зубова. А ты, что, паря, слыхал про такого?
— Довелось... Ну а потом что?
— Батька у нас командиром ходил, — с гордостью сказал бурят Димка. Он немножко коверкал некоторые русские слова, получалось «батьха» и «хомандиром»...
По всему было видать, что Васины — люди добрые, бесхитростные, доверчивые. Василий воздал в душе хвалу господу...
— Паря... — сдерживая могучий голосище, спросил Егор. — Василий... А ты дивно время здесь обитаешь?
— С зимы...
— А не видел ли ты... — голос Егора дрогнул. — Не встречал ли сына моего Генку?