Лукерья Васина, как услышала, так и закричала:
— Да он же в нашей деревне, тифом болел!
— Не может быть... Пойдем скорее... Да скорей же! — прикрикнул он на замешкавшуюся Лушу.
Когда Луша и Честных пришли к Василию, там была Антонида, прибиралась по хозяйству. Василий сразу признал Катерининого братца, обмер, закатил глаза. «Святители, — пронеслось у него в мозгу. — Вот она, погибель... Смертушка... Гость с того света по мою душеньку». Вспомнилось, как виделись последний раз в Троицкосавске, в Красных казармах. «В харю, гадина, плюнул... Пошто не прикончил тебя Соломаха?..»
— Василий!.. — тихо проговорил Честных. — Ты, брат, живой?
Честных осторожно подошел ближе, взглянул в изможденное лицо Василия, заросшее бесцветными волосами.
— Эко тебя вымотало, беднягу. Чем пособить-то, паря?..
Василий не поверил своим ушам, приоткрыл глаза.
— Ты прости, брат, виноват я перед тобой, — дрогнувшим голосом сказал Честных. — Жизнью тебе обязан.
— Значит, помиловал тебя Соломаха? — осторожно спросил Василий.
— Нет, брат! — горько улыбнулся Честных. — Расстреляли меня. А я, вишь, живехонек... Сделал, как ты наставил.
Он в скупых словах рассказал свою историю.
— Матерь божья, — с большим чувством проговорил Василий. — Заступница. Как не благодарить тебя, пресвятую...
Честных зря принял радость Василия на свой счет.
— Ладно, — сказал он, — чего там... Утром забегу, побрею тебя, таким молодцом поставлю, девки заглядятся.
— Дома-то как, не знаешь ли? Катеринушка, Настенька, кровиночка моя?
Честных отвернулся в сторону, помрачнел. Он не умел скрывать правду. Василий приподнялся на кровати, тяжело прохрипел:
— Говори, что знаешь. Все говори.
— Померла Катерина.
— Красные замучили?
— Нет, брат... Белые... Настеньку партизаны в сиротский приют определили.
Василий отвернулся к стене. Честных попробовал заговорить, он не отвечал. Вместе с девушками он вышел на улицу.
Антонида спросила:
— Катерина его жена?
— Да.
— Ее убили?
— Сама она себя... Опозорили, замучили, она руки на себя наложила. Ладно, прощевайте, завтра свидимся.
Он не стал рассказывать им историю Катерины
Когда Василий и Спиридон подались тайком из родной деревни, красные вели успешные бои. Но вскоре все переменилось, в наступление пошли белые и заняли деревню. В просторной избе Василия расположился казачий сотник. Бравый, веселый, будто ласковый... У Катерины зашлось, замлело одичавшее сердце — ведь жила она без любви. Ну, сотник и приголубил ее.
Недолго длилось бабье счастье. В деревне у белых шла беспробудная пьянка. Сотник ходил от избы к избе, чуб встрепанный, глаза налиты кровью, с руки свисает на ремешке нагайка. Заявился домой, по-волчьи оскалил на Катерину зубы, прохрипел: