— Мозг по истине удивительная штука.
Она открыла глаза и посмотрела на него через зеркало.
— Ты удивительный.
Молчанов улыбнулся.
— Куда мне до твоих возможностей.
— Я сильная, совсем ничего не болит.
— Ты очень сильная. Но отсутствие болей может тебя обмануть. Тебе нужно уменьшить нагрузки и больше отдыхать.
— Опять пристегнутой к столу быть? Нет. Больше не хочу.
— Ты еще слаба.
— Нет!
Она обернулась и, закрыв глаза, поклонилась ему.
— Андрей-сан спасибо, что ухаживал за мной.
— Не за что.
Все еще держа глаза закрытыми, она заговорила:
— Я видела очень длинный сон. Наш дом в Токио, там была мама, и Кейджу. Мы играли в Го. Это такая настольная игра.
— Я знаю, схоже с русскими шашками.
— Мы смеялись. Вспоминали как папа торопился утром на работу и вылил на рубашку чай. Мама дала ему новую. Он бежал с лестницы и напугал Кейджу, тот от испуга загавкал и наделал лужу. Папа наступил в нее, брызги попали ему на брюки. Пока мама вытирала пол и стягивала с папы старые брюки, я несла ему новые. Они не подошли по цвету галстуку и пиджаку. Пришлось менять и их. Утро было сумасшедшее. Папа конечно опоздал. Перед выходом он обнял нас обеих и поцеловал в щеки. Сказал, что без нас он не справился бы. Еще мне чудилась музыка, такая успокаивающая. Она была знакомой, но я не могла разобрать. Она как будто доносилась изнутри меня.
— Когда ты была в коме я напевал твои песни.
Она открыла глаза и выпучила их на Молчанова.
— Зачем?
— Хотел, чтобы ты слышала знакомые нотки.
Она покраснела.
— Пел я плохо и с твоего разрешения я больше не буду пытаться. Лучше это будешь делать ты.
Она потянулась к нему губами. Молчанов неожиданно отпрянул от нее. Она опустила глаза и прикусила силой губу. Повисло неловкое молчание. Молчанов схватил модуль-компьютер.
— Я собираю данные дляотчета о взрыве. Можно я задам пару вопросов?
Нака кивнула и вернулась к своему отсеку, начала собирать вещи.
— Что ты помнишь перед тем как произошел взрыв?
— Я собиралась проверить генератор, как приказал командир.
— Где ты была в момент взрыва?
Нака резко обернулась.
— Ты хочешь узнать, вина ли это моя?
Она впервые при нем повысила голос. Молчанов выждал несколько секунд и спросил:
— А как думаешь ты?
— Да, — твердо сказал она. — Мне очень стыдно. Моя вина, что миссия чуть не провалилась, — ее голос срывался, она едва не заплакала, но сдержалась. — Я знаю о выходе, знаю ты чуть не погиб. Если бы так, я не хотела бы просыпаться.
Слезы отрывались от кончиков ее глаз и парили в воздухе. Молчанов собрал их ладонью.
— Ты должна думать о том, что есть сейчас. Нужно забыть и жить дальше.