Больше никто не решился заговорить.
* * *
Молчанов обработал порезы на лице, ограничившись вольными мазками зеленкой. Нака навестила его вечером, когда жилой модуль был еще пустынным.
— Как ты? — спросила она.
Он многозначительно кивнул, ответив сразу еще на десяток подобных вопросов, которые она хотела задать.
Нака нагнулась и поцеловала его в щеку. Молчанов рассматривал фотографию семьи Стивенсон, которую командир хранил в своей каюте.
— Что сейчас они чувствуют? — спросил он пустоту.
Нака взглянула на фотографию и из нее вырвался прерывистый жалостливый стон.
— Не понимаю, зачем он это сделал? — произнес Молчанов.
Нака погладила его плечо.
— Ты сделал все, что мог.
— Он спас меня, а я не смог. Если бы я полетел раньше. Хотя бы на десять минут.
— Я прочла твое заключение. Прости, я не должна была, — она опустила виноватый взгляд. — Он был в сильной депрессии. Ты помогал. Но ты не бог. Нельзя спасти человека, если он не хочет жить.
Нака приблизилась к иллюминатору и взглянула на ярко-красное пятно, сверкающее бельмом посреди моря холодного мрака.
— Все это моя вина. Если бы командир тогда послушал Ивана, и мы сменили курс…
Она не договорила, ее голос сорвался, и она заплакала.
— Это было решение командира Стивенсона. Не твое.
— Но я настояла. И я принимаю эту вину, — она приблизилась к нему в ожидании, что он обнимет ее, — Лучше бы я умерла тогда. Не сейчас, не с любовью в сердце.
Она обняла его сама, как-то совсем по-детски.
— Я так боялась, что не смогу снова прикоснутся к тебе.
Она целовала его шею, а он смотрел на счастливые лица дочерей Скотта Стивенсона, обнимающих папу с обеих сторон.
— Когда будут результаты анализов?
Он кивнул.
— Уже? Почему ты не говоришь мне? Я же с ума схожу.
— Доза облучения чуть выше нормы. Жить буду долго.
Она крепче обняла его.
— Я так рада. Ты точно уверен?
Он кивнул.
— Видела бы ты физиономию Омара Дюпре. Его мир рухнул.
— Ты же был там не меньше десяти минут. В самом центре…
— Мне повезло.
— Нет. Мне повезло.
Молчанов смотрел на Наку и понимал, что ничего не чувствует к ней кроме жалости. Ему вдруг на миг показалось, что он понимает причину ненависти к ней других членов экипажа.
Они еще долго разговаривали.
— Два года в полной изоляции. Наружу только в скафандрах. Полная имитация марсианского полета.
— Доктор Пател хотел подготовить вас.
— Мы были подопытными кроликами. Как-то раз Ричард решил проверить, как экипаж будет вести себя в случае поломки ровера. Ричард установил на скафандры дистанционную блокировку, чтобы никто не смог снять их раньше, чем он позволит. В тестовой группе был Чарли Хэнлон и еще двое, Грэг и Мари. Они были любовниками. Все знали об этом, думаю и Ричард тоже. Он специально выбрал их. Группу забросили на десять километров вглубь пустыни. Несколько дней они пытались отремонтировать ровер и наладить связь. У них ничего не получалось, и, конечно, не могло получиться. Они не догадывались, что настоящий эксперимент Ричарда только начинается. Они не могли снять скафандры. Умоляли Ричарда открыть замки. Грэг сошел с ума. Избил Мари и отобрал у нее баллон. Чарли пытался помешать. Они подрались. Ричард все это время не давал открыть замки. Мари была мертва три минуты. Ее чудом спасли.