Молчанов читал об этом эксперименте в книге доктора Патела
«… эксперимент показал, что индивид, оказавшийся на грани жизни и смерти с большей долей вероятности не способен мыслить дальновидно. Запускается инстинкт самосохранения, после чего функционирование человеческой кооперации в группе становиться невозможным. Ни один член экипажа не готов пожертвовать собой для спасения другого»
— Его выводы не верны, — сказал Молчанов. — В истории много примеров, когда люди сознательно шли на смерть ради других.
— Ричард верит только своим результатам.
Нака прикрыла глаза.
— Официально эксперимент Террос признан успешным, но мы все знали, что это провал. Отношения в экипаже к концу стали невыносимыми. Мы ненавидели друг друга. На камеру улыбались, говорили, что готовы к настоящему полету. Никто бы не полетел. Я соврала, я не была готова остаться на Марсе навсегда. Не готова и сейчас. Я хочу вернуться на Землю. С тобой. Я люблю тебя.
Она попыталась поцеловать его, но Молчанов отвернул голову.
— Я понимаю. Ты очень устал. Столько всего произошло. Отдыхай, завтра трудный день.
Она оставила его одного. Эту ночь он не сомкнул глаз.
* * *
«… Я не знаю прочтешь ли ты. Я скоро умру. Возможно, мне осталось несколько месяцев. Доза облучения слишком высокая. Лечения нет. Я точно знаю, как буду умирать, знаю какие меня ждут мучения. Мне не страшно. Я заслужил. Единственное, о чем жалею — то, как поступил с тобой. Я предал тебя. От мысли, что никогда не смогу поцеловать нашего ребенка хочется кричать. Я сделал столько ошибок, многие никогда не смогу исправить. Я был так зол на тебя, что думал найду утешения с другой. Я знаю ты не простишь меня никогда, я не заслуживаю. Я прошу только одного — воспитай нашего ребенка достойным человеком, расскажи все то, что сделал я. Пусть он знает каким-бы был отец, и какие ошибки он совершил. Покажи это письмо. Мои ошибки не должны повториться. Андрей».
Отправлено
* * *
Решение ЦУПа запустить спасательную операцию вызвало неожиданную волну скепсиса. Пользователи, изучившие за последние полгода всю подноготную космических полетов, не поверили в успех. Большинство задавалось вопросом — стоит ли жертвовать членами экипажа во имя спасения чуждых землянам марсиан? Им апеллировали другие: земляне сами виноваты и ошибку нужно исправить любой ценой. Слоган «Раса людей» стремительно набирал популярность. Складывалось впечатление, что между странами вдруг стерлись границы. Споры за территории теперь открыто высмеивались. Быстро осознавшие это политики, начали зарабатывать очки, пропагандируя отказ от конфронтаций во имя объединения усилий. Националисты переключись с расовых вопросов на защиту человечества, как вида. Марсиан они называли врагами, требовали не спасать их, а наоборот уничтожить, дабы избежать в будущем захвата марсианами нашей планеты.