— Кейт, ради бога, перестань!
Она продолжала таращиться на меня.
— Я просто проверяю. Мне ведь известно, что Билли любит иногда почудить по части секса.
Она напомнила о нашем недавнем прошлом, нашей мимолетной интимной связи с ледяным спокойствием. Однако за показным равнодушием таилась серьезная обида: «Эми и в самом деле нравится тебе больше, чем я?»
Я ничего не мог с этим поделать прямо сейчас, стоя посреди Дейли-плаза на холоде и на сильном ветру. Совсем неподходящее место для того, чтобы поговорить по душам. Здесь хорошо разве что ругаться.
Мне пора было идти, возвращаться в полицейский участок, но она со мной еще не закончила.
— Она по-прежнему достает тебя по поводу маленькой черной книжки? — поинтересовалась она. — Возможно, мне следует быть готовой к очередным расспросам?
— Нет, — успокоил ее я, втайне радуясь смене темы. — Просто факты, относящиеся к нашему делу. Они пока что отложили вопрос о черной книжке.
Кейт стала молча смотреть на меня, пытаясь что-то прочесть по выражению моего лица. Из наших ртов вырывалось что-то похожее на серый туман. Ветер то и дело набрасывался на меня, пытаясь проникнуть под пальто.
— Ее больше не интересует маленькая черная книжка? — в конце концов отреагировала Кейт. В ее словах чувствовалось неприкрытое удивление, хотя она и попыталась задать вопрос как бы между прочим. — Я думала, книжка — единственное в жизни, что мотивирует нашу мисс Эми. А теперь она ее не интересует?
Я пожал плечами. Говорить от имени Эми — не моя работа.
— Ну что же, Билли, поздравляю: ты отвлек ее внимание от этого предмета. Ты, должно быть, трахал ее очень хорошо.
— Кейт, хватит.
Она наклонила голову и подняла брови.
— Не говори, что она изображала из себя недотрогу. Невинная девочка из Висконсина с наивными глазками? Которая не хочет спешить, желает подождать подходящего момента, потому что это имеет для нее большое значение? Которая вертит тобой как хочет, обращается с тобой как с каким-то щенком…
— Я с этим закончил, — отрезал я, уходя. — Я не играю в эту игру.
— Нет, — громко возразила она. — Ты играешь в ее игру. И даже не знаешь об этом.
Лейтенант Майк Голдбергер разрезал яичницу на части ножом и вилкой с таким видом, как будто он — генерал, реализующий стратегию «разделяй и властвуй». Он суетился — что было для него необычным, — и суета эта проявлялась, в частности, в той манере, в которой он кромсал яичницу. Мы когда-то частенько ходили с ним перед работой завтракать в «Митчеллс». Правда, в последний раз это было очень давно, но в начале недели Гоулди вдруг решил возродить нашу традицию — возможно, потому что совсем скоро должно было состояться судебное заседание, посвященное секс-клубу.