Прикосновенье ветра (Петровых) - страница 77

На первую страницу
Часы и день и ночь безостановочно
качают солнце из металла,
Я в зеркало порой гляжусь устало,
чтобы спастись от одиночества.
Хотя б единый день, который не забыть мне!
По стенам дни скользят, как блики бледные.
И ни одной любви, ни одного события,
проходит жизнь бесследно.
И чудится порой, что не жил я на свете,
что бытие мое — лишь чья-то злая тайна.
И кто бы ни зашел сюда случайно —
он никого здесь не найдет, не встретит.
Увидит лживое пустое зеркало,
да пыльные портреты в зале,
да над крыльцом листок, где все слова слиняли:
«Хозяин дома выехал в Америку».
1925

Молодость

Рассвет блеснул, и день начавшийся
   прокукарекал во дворе,
и где-то шумно отворилась
   и шумно затворилась дверь;
поспешно мухи зажужжали,
   едва проснулись на заре,
и все, что мне приснилось ночью,
   я вспомнить силился теперь.
Потом пошел бродить по улицам
   среди загадок и чудес;
один шатался я и к вечеру
   забрел неведомо куда.
Вслух на ходу читал я вывески,
   а в дождь, забравшись под навес,
следил, как рельсами трамвайными
   бежит проворная вода.
Я шел, не глядя на витрины,
   в шагах мне чудился мотив,
слова сплетались в ритмы длинные,
   необычайны и легки,
а мне вослед смеялись девушки,
   меня глазами проводив —
смешила их моя рассеянность,
   моя походка и очки.
И дома вечером казалось мне,
   что корка черствая вкусна
и что мягка подстилка жесткая,
   и я ложился не впотьмах —
одна светилась лампа в комнате
   и две — в двойном стекле окна,
и, чтобы видеть сны отчетливей,
   я часто засыпал в очках.
1925

Убийство

Вот по нити дождя он спустился,
как паук, у жилья, где не ждут его,
и, чернее ненастья лютого,
за углом, задыхаясь, укрылся.
Сердце слишком уж громко стучало —
лишь потемки бы вдруг не заметили!
Только нож прихватил он в свидетели,
даже тень досаждала, мешала.
Было явью, виденьем ли сонным?
Проскользнул по стене под навесом
и на лестнице черной исчез он.
Где-то дверь распахнулась со стоном.
Через миг увидали зарницы,
как струею дождя из-под кровли
тонкий нож отмывал он от крови,
а ножу нипочем не отмыться!
С крыши капли секундами падали,
звоном капель кричало время,
но и ветер, и ливень, и темень
все следы затаили, спрятали.
Водосточные трубы качало,
завывали, трубили неистово,
но услышал ли кто про убийство?
Эта площадь всю ночь пустовала.
1926

Книги

К. Гылыбову

И день и ночь склонясь над книгой,
вдали иных страстей,
земного мира не постиг я
и не узнал людей.
Конец ли дня или начало,
прилеты иль отлеты птиц —
листаю дни свои, усталый
от схожести страниц.
О жизни — о чужой, о чуждой
читал я, а своя
осталась никому не нужною,
став тенью бытия.
О зов любви, ты не достиг меня
Следующая страница