— Посмотри, — показал Горька на верх картины. Только теперь Сашка понял, что наверху, над полем битвы, ровным строем висят неподвижно несколько больших кораблей. Они ничего не делали, не стреляли, не двигались — просто висели на месте. Одни — похожие на обычные геометрические фигуры, словно бы две соединённых основаниями пирамиды, вторые — напоминавшие корабли землян, хотя и отдалённо. — Это не древнее сражение. То есть, оно очень древнее… для нас… но для сражающихся оно не древнее… — Горька запутался, досадливо поерошил волосы… но Сашка понял его мысль.
— Может, это просто какой-то символизм, — тихо сказал он. Горька покрутил головой, потом ответил:
— Если всё для нас закончится… закончится хорошо — я приду сюда с экспедицией. Настоящей. Пусть будет живым ещё один кусочек истории. За правду надо бороться — бороться без сроков давности!
"Бороться за правду без сроков давности, — подумал Сашка. — Хорошо он сказал… — его поразила странная мысль — что, если они сейчас и Рейнджеры тогда делали и делают одно дело? И подумалось: — Но они же проиграли… — и тут же Сашка оспорил себя: — Добру не вечно проигрывать. И почему бы и не нам одержать ещё одну его победу?!"
— Посмотрим, — сказал Сашка негромко, чувствуя, словно что-то бы приподнимает и расправляет его и без того прямые плечи. — Посмотрим, но одно я точно знаю уже сейчас: пока мы боремся — нас никто не победит. Даже если убьёт.
Горька промолчал, но молчание его было одобрительным. А Сашка сделал ещё шаг вперёд. Юный рыжеволосый дикарь перед картиной древнего воина — каким-то неведомым чувством Сашка понял, что, даже если бы он не пришёл сюда вот так, вот таким и правда дикарём, а прилетел на вертолёте — для воина на картине он, пожалуй, всё равно был бы дикарём, потому что вся цивилизация Земли в сравнении с ним родилась вчера… а то и сегодня утром. Но это почему-то не давило и даже не задевало гордого землянина.
Едва Сашка сделал этот шаг, как под ногой у него что-то звякнуло — глухо, но отчётливо. Он опустил факел и негромко вскрикнул удивлённо:
— Смотри, Горьк!
С трудом оторвавшись от разглядывания картины, Горька нагнулся, упираясь руками в колени.
Яркие блики отражённого света запрыгали по стенам. На полу лежали сверкающие предметы — и непонятно было, откуда они взялись, пусть и в полутьме, но нельзя же было их не заметить.
Первым предметом было золотое кольцо — гонящийся за своим хвостом зверь, похожий на волка (но чем-то и отличавшийся). Между носом и хвостом зверя кроваво сверкал крупный рубин, огранённый множеством мельчайших плоскостей.