Из задумчивости его вырвал голос вдовы.
– Планирую поставить замок.
– Что?
– На дверь. Джахейро почти достает до засова. Не хочу, чтобы он вышел туда и натворил глупостей, пока меня не будет дома.
– Джахейро уже должен знать Ритуал Тени. Ты должна бы отдать его в школу, – ответил Арахон, удивленный суровостью собственного голоса.
– Я учу его сама. Есть у меня одна книжечка о хороших обычаях. Читаю ему, при случае показываю буквы. Но он еще ребенок, он не всегда сумеет… Думаю, ему нужен отец.
Арахон отвел глаза, не выдержав странного, удивительно настойчивого взгляда вдовы. Сквозь щели в деревянных ставнях смотрел он на улочку и размышлял над ее тоном. Слышалось ли в ее голосе обвинение, несколько приглушенное течением времени? Или же предложение?
Но этот короткий момент, когда он мог что-то ответить, это крохотное окно в другое будущее, которое отворилось перед ним на миг, быстро захлопнулось, изгнанное холодным ветром, что ворвался внутрь. Донна Иоранда вздрогнула, Арахон прикрыл дверь, а потом они вернулись за стол.
Исчерпав за вином все безопасные темы, они не знали уже, о чем говорить. И’Барратора чуть придвинулся к своей подруге, избегая, чтобы тела их соприкоснулись.
Так было лучше, они оба это чувствовали. Слишком мало выпили, чтобы позволить себе поцелуи.
И’Барратора полагал, что граница, которую невозможно переступить, граница, их разделяющая, возникает из-за того, что именно он убил мужа Иоранды и осиротил ее ребенка. Он не знал, что причина совершенно иная. Донна Иоранда просто не желала, чтобы сыну ее пришлось однажды убить приемного отца, как, согласно сервинским обычаям, велела бы ему честь.
Однажды они решили, что, когда мальчику исполнится пятнадцать лет, Иоранда расскажет ему историю противоборства двух славных фехтовальщиков, полную неожиданных встреч, поединков, погонь и предательств. В конце опишет ему их последнюю встречу. Ту, которая из стычки переросла в мрачную кровавую схватку. Только один из противников мог ее пережить.
Оба боялись лишь одного: что прежде чем настанет этот день, какой-нибудь злой язык шепнет мальчишке правду, не выбирая при этом слов. Готовый к такой возможности, Арахон решил, что пока что он научит мальчугана владеть рапирой и кинжалом так хорошо, как только сумеет. Хотел дать ему честный шанс, захоти парень выполнить требования чести и отомстить за отца.
С того времени всякий раз, когда он смотрел в его голубые, полные доверия глаза или видел материнскую улыбку Иоранды, задумывался над тем, что, если дойдет до конфликта, сумеет ли он превозмочь инстинкт, заставит ли себя позволить уколу Джахейро достичь цели.