Хэтти, у которой потекло из носа при одном лишь упоминании о Шерифей, решительно высморкалась и вернулась к своим обязанностям – ей предстояло довести до конца все приготовления к отъезду, чтобы у Али осталось побольше свободного времени на прощание с поместьем графа.
Али очень удивилась, когда поезд подошел к станции; оказалось, что Андре ждал ее на перроне со шляпой в руке. Увидев любимого – ветер играл его черными волосами, – она поняла, что не может дождаться, когда же поезд, наконец, остановится. А потом, едва ее ноги коснулись перрона, Али радостно крикнула:
– Андре, я здесь!
Промчавшись по платформе, она кинулась в его объятия.
– Привет, Али! – Он подхватил ее и крепко обнял.
Она заглянула в его глаза и воскликнула:
– О, я так соскучилась!..
– Я тоже, моя милая. – По выражению его глаз, стало понятно, что он говорил правду.
– Ты хочешь сказать, что не передумал? – Али взяла его за лацканы сюртука. – Не могу представить, почему еще ты решил прийти прямо к поезду.
Андре ласково улыбнулся ей и проговорил:
– Как ни удивительно, но я пришел, чтобы проводить тебя в твой новый дом. Мне кажется, тебе может потребоваться моральная поддержка. Не хочется, чтобы от шока после первой встречи с Сазерби-Парком, тебе захотелось сбежать оттуда.
– А ты стал бы лить горькие слезы, если бы такое случилось? – спросила Али, вскинув голову.
– Я вообще никогда не плачу, но был бы в высшей степени недоволен, – ответил молодой герцог. Чуть отстранив невесту, он продолжал: – Хотя я терпеть не могу соблюдения внешних приличий, мне все же кажется, что нам лучше соблюдать их следующие двадцать часов… или около того. Так что попытайся вести себя как робкая невеста. По крайней мере когда мы приедем в Сазерби-Парк.
Али усмехнулась.
– Что ж, хорошо, я подожду еще двадцать часов, чтобы потом показать, что испытываю к тебе на самом деле.
Андре тихо засмеялся, потому сказал:
– И не забывай: мы с тобой едва знакомы. Именно так все считают. – Андре взял ее руку в перчатке и поднес к губам. Однако жар в его глазах свидетельствовал о том, что он сгорал от желания.
Али затаила дыхание, а герцог, сверкнув озорной улыбкой, продолжал:
– Что ж, теперь мне надо рассадить всех гостей по каретам. А мы с тобой поедем в моей. Нам нужно улучить минутку и поговорить, прежде чем мы войдем… в сумасшедший дом. И предупреждаю: я не преувеличиваю.
– О, меня это не волнует! – легкомысленно заявила Али.
– Тогда ты храбрее меня, – заметил герцог. – Знаешь, Сазерби-Парк сейчас похож на оккупированную страну… – снова улыбнувшись, он направился к гостям.