Осьмуша вмиг побледнел и растерянно заозирался.
- Как же так? - проговорил негромко. - Не могу я уйти...
- Не можешь, так не уходи. В нашем Доме и тебе место найдется, двуликий. Раз уж связываться с одним отродьем ушедшей, - взгляд в мою сторону, - так там и до второго недалеко.
Ростих махнул рукой и стало ясно, что разговор завершен.
- А как же мне быть? - выступил вперед Ладимир. - Детям ушедшей ты назвал испытание, а что мне?
Глава Совета чуть приподнял брови.
- Сила в тебе есть, давно знаю. Потому и не приказываю. Раз хочешь, придешь. Не хочешь - не неволю.
Взглянула я еще раз на Ростиха Многоликого и будто не по себе мне стало. Не зналась раньше с чародеями, не слушала речей их, не видела чудес и Дома Предсказаний. Теперь вот будто зря пришла.
Князь он что ли? Индюк надутый да и только. Такие вон у тетки моей в Растопше стаями ходят. И Ростих этот - индюк вылитый. Разве что перьев не хватает.
Разве ж можно себя так вести с людьми чужими? Мы к нему, значит, на поклон, а он нос воротит. Ох, не ладно это! Как боги такого только до власти и допустили?
Шла я так, голову опустив, в думы свои укрывшись. А как глаза от пола оторвала - в стену и уперлась. Вещая дева-птица осклабилась в жадном прищуре будто завидев добычу. Как живая, а сама золотым вылита. Или вправду жива? Нет, кажется...
- Велимир, как выйдем-то? - голос мой дрогнул, и всем ясно стало, что испугалась.
- Выйдем, лисица, выйдем, - ответил вместо дядьки своего Ладимир и как ненароком обнял меня за плечо.
Я лишь покосилась недоверчиво.
Велимир тем временем к самой стене подошел, ладонью цветка золотого коснулся, шепнул что-то. Сверкнул в посохе робкий огонек, а в воздухе будто дымка вокруг него повисла. Скрипнул засов, которого не было здесь никогда, и, рассеявшись туманом синим, стена расступилась.
- Чур меня... - прошептал Осьмуша за моей спиной.
У самой меня ноги чуть подкосились да Ладимир упасть не дал.
Вышли мы в коридор к Лесьяру. Чудно! Вроде ж с другой стороны шли, а все подле него оказались.
- Ну что, писать мне далее? - поднял голову старик.
- Пиши-пиши, - едко ответил Ладимир. - Ты про нас еще много напишешь.
Глаза Лесьяра снова потемнели и будто стали незрячими.
- О холоде ночном отдельная песнь станет.
Ладимир чуть заметно улыбнулся.
- Да только одна, - оборвал улыбку Лесьяр.
Глаза молодого колдуна вмиг стали неподвижными, как застыли. Может, старик что страшное сказал? Да только я ж не знаю, не пойму.
- Идемте, - приказал Велимир.
Племянник неохотно послушался его. Казалось, несказанное так и застыло на губах его.