Костеря на все лады его родню до седьмого колена, я рванулась вперед. Мальцу было наплевать на рану и бежал он чуть не ли резвее прежнего.
Впереди забрезжил свет и выход же из переулка. На меня стала наваливаться усталость. В груди жгло от быстрого бега, а ноги каким только чудом и несли.
- Стой! Стой, не трону! - прокричала я.
Малец оглянулся, нагло зыркнул, показал мне кукиш и был таков.
- Упырь тебя за ногу! - рыкнула я в ответ.
Попробовала бежать быстрее, да тут ноги меня и подвели. С воплем я повалилась на размокшую от сточных вод доску, а мальчишка исчез в следующем переулке.
Оторвав глаза от земли, я пронзительно закричала и закрыла голову руками. Ларьян-батюшка, не губи!
Вороной жеребец взвился на дыбы. Подковы его грозно сверкали прямо надо мной.
Миг показался вечностью...
Чей-то голос выкрикивал незнакомое слово, заставляя коня подчиниться. Кто-то подхватил меня и поднял на ноги, оттащил в сторону.
Наконец конь опустился и, сердито потряхивая гривой, шагнул назад. Склонил голову, будто прося у меня прощения, захрапел.
- Тебе что ль свет не мил, сукина дочь? - закричал седой стражник в красном плаще княжьей дружины. - Откуда взялась только, немочь окаянная!
- Не сердись, отец, упала она, - мирно проговорил Ладимир, чьи руки все еще лежали на моих плечах.
- Нашла, где падать. Взять ее!
Не успела и слова молвить, как двое дюжих дружинников схватили меня под руки и оттеснили Ладимира.
Хотела что-то сказать, да от испуга и голос пропал. Стою и дрожу как осиновый лист.
- Посидит в темнице, одумается, - рявкнул дружинник.
- Отпусти девку, воевода Бурислав, - с легким поклоном произнес Велимир. Уж не знаю, гнался ли он за мной по улицам, или следом верхом ехал, да только уж больно чинно вышел, на посох свой опираясь.
- Мир тебе, чародей. Да только девка на пути скельдианского посольства встала. Уж не темный ли замысел?
Сказано - страх дело последнее. Коли встанет перед тобой, так уж ничто ему не помеха. Он и глаза застит, и слух закрывает, и ум будто крадет. Испугалась я и не увидела, кто на том коне вороном сидит.
Первым он ехал, рядом с Буриславом и дружинниками того. Следом еще четверо - все скельдианы, от самого северного моря прибыли. Одеты не по-нашему, чудно. Кольчуги на них сверкающие, поверх плащи, мехом отороченные. Волосы светлые, будто серебром отливают. У иных в косу сплетены.
Не отводя взгляд, он на меня смотрел. Без усмешки, без жалости, как и не видел. Глаза его серые будто небо осенью, а волосы будто пепел с серебром. И не было на лице ни зла, ни обиды - ничего. Даже брови не свел. Вроде и не из-за меня он чуть с коня не свалился.