– Да, это так.
– Дом принадлежит вашему отцу?
– Да, он получил его в наследство от своего отца. – Нора взглянула на портрет. – Это так называемое заповедное имущество, и у него есть ограничения в порядке наследования.
– Понимаю. А это портрет вашего дедушки?
– Должно быть.
– А самого его вы не видели?
– Нет. Я была совсем маленькой, когда он умер. Но…
– Одну минуточку. Он умер здесь? В этом доме?
– Да.
– Лет двадцать назад?
– Откуда вы знаете?
– Вы сказали, что в то время были младенцем, – улыбнулся мистер Молтби. – А сейчас вам около двадцати. Простой расчет. Извините, что прервал вас. Возможно, мне придется сделать это еще не раз. Кто-нибудь сказал вам мое имя? Меня зовут Эдвард Молтби. Если вас интересует физика и книги по оккультизму, это имя может быть вам знакомо, в противном случае вряд ли вы обо мне слышали. А как вы узнали, что это портрет вашего деда? Ведь до этого вам никогда не приходилось его видеть.
– Он похож на моего отца, – чуть задыхаясь, ответила Нора.
Дэвиду показалось, что утомленной девушке нелегко состязаться с живым и гибким умом мистера Молтби. Он, похоже, никогда не уставал.
– И потом, я видела дедушкину фотографию.
– Только одну?
– Да.
– Похоже, ваш отец не заводил семейный альбом.
«Зачем он все это спрашивает?» – недоумевал Дэвид. Однако было ясно, что каждый свой вопрос старый джентльмен задает неспроста.
– Да, у нас его не было. Не думаю, что мой отец… – Нора вдруг остановилась. – Нет, это к делу не относится.
– Вы ошибаетесь, – возразил мистер Молтби. – Очень даже относится. Все, что касается вашего деда, самым непосредственным образом относится к делу. А если вы будете о чем-то умалчивать, то я не смогу вам помочь. Мне нужно знать обо всем: вашем дедушке, его смерти, вашем отце, причине, по которой он решил приехать сюда, вашем слуге или смотрителе Чарльзе Шоу, а также о других людях или близких родственниках, которые жили в этом доме или имели к нему отношение. И буду слушать открыв рот все, что вы расскажете, мисс Стрейндж. Я страшно жаден до любой информации.
– Можно я вас перебью? – вмешался Дэвид.
– Видите ли, мисс Стрейндж, с этими словами мистер Кэррингтон обычно вторгается в чужую беседу. И всегда перебивает, не дожидаясь разрешения.
– Этот случай не исключение, – заявил Дэвид. – Хотя вам, мистер Молтби, мое поведение может показаться бестактным.
– Это меня не волнует. Я и сам умею быть бестактным.
– Открыл Америку, – пробормотал мистер Хопкинс, возвращая долг.
Дэвид повернулся к Норе, которая выглядела несколько растерянной.
– Я хочу сказать следующее, мисс Стрейндж. Мистер Молтби – тот самый джентльмен, который смотрит на меня, выжидая, как далеко я зайду в своей бестактности, – старый сухарь с манерами, уместными разве что в прозекторской. Но сердце у него золотое и он знает, что делает, я подсластил пилюлю, сэр. Вот вам, Нора, мой совет: не смущайтесь и не робейте – вы ведь у себя дома…