– Да. Все они очень не хотели, чтобы он спускался вниз. Мои родители приехали довольно поздно, около полуночи. Дядя Харви не хотел их пускать, и они буквально прорвались силой. И даже тогда наверх их не пустили, и им пришлось ждать, пока дедушка спустится вниз. Отец сам мне об этом рассказывал. Так странно, что все случилось здесь, как раз там, где мы сейчас сидим. Дедушка попросил принести шампанского, сделал глоток и произнес: «Всем счастливого Рождества, предлагаю тост за…» И это было все. Он уронил стакан, откинулся на спинку кресла и умер.
– Сердечный приступ, – констатировал мистер Молтби, когда Нора замолчала.
Она кивнула.
– А доктор подписал свидетельство о смерти?
– Да.
– Хм, два памятных Рождества – в тысяча девятьсот шестнадцатом и семнадцатом. А это третье.
Сделав это глубокомысленное замечание, мистер Молтби вернулся к дознанию:
– Вы, случайно, не знаете, в котором часу ваш дед спустился вниз?
– Отец мне говорил. Когда дедушка замолчал, часы как раз пробили два.
Все, кроме Молтби, вздрогнули. Те же часы пробили час. Старик повернулся к портрету над камином.
– Через час исполнится ровно двадцать лет с того момента, как ты замолчал навсегда. Но мы попытаемся разомкнуть твои губы.
Подойдя к окну, мистер Молтби отдернул штору и сказал, не оборачиваясь:
– Снегопад кончается.
– Смилостивился Господь, – пробормотал Хопкинс.
– Пока еще нет, – возразил мистер Молтби. – Когда это произойдет, если такое вообще случится, у нас будет возможность оценить степень этого милосердия.
– Вечно у вас какие-то загадки, – огрызнулся Хопкинс. – Ну, конечно, вы у нас тут всем заправляете…
– Вы переоцениваете мои возможности, – перебил его мистер Молтби. – Это не я остановил снегопад. Есть более могущественные силы, которые всем заправляют. Вы не закончили свой рассказ, мисс Стрейндж, с нетерпением жду продолжения. Как я понял, ваша мать уже умерла?
– Она умерла через четыре года после смерти дедушки.
– В тысяча девятьсот двадцать первом году, когда вам было четыре года?
– Да.
– Где вы жили в то время? Вероятно, не здесь? Вы ведь сказали, что никогда не были в этом доме.
Старик все еще смотрел в окно и все вопросы задавал, отвернувшись от Норы.
– Родители оставляли меня в Лондоне с няней. Мать гастролировала в провинции, а отец обычно сопровождал ее. Ее заработки были их единственным доходом.
– А кто получил деньги вашего деда?
– Дядя Харви.
– Где же он жил?
– Какое-то время он жил здесь. Дом принадлежал отцу, и дядя должен был платить за аренду, но он вечно задерживал плату, а потом и вовсе перестал платить. Отец не умел вести дела.