В свои двадцать три года Митя еще был девственником и ко всем женщинам, даже таким, как Людка-маленькая, относился трепетно, а не прагматично. Мы и в компанию его не любили брать. Когда пары уже занимались делом, Митя читал своей временной половине стихи Блока, Мандельштама, Гумилева или Есенина, цитировал Овидия и даже «Анналы» Тацита, пытался наставить ее на путь истинный, если она уж больно откровенно заявляла о своих желаниях, и вообще был больше похож на миссионера, сопротивляющегося кастрации дикими индейцами, чем на сексуально озабоченного нормального мужика. Девушки утром были злы и очень возмущались, особенно «Анналами».
– Так бы прямо и сказал, что извращенец. Может, я бы и дала. А он все вокруг да около со своим тацитом. А «тацит» это что, болезнь такая?
Была еще Людка-большая. Она была старой – целых 28 лет от роду! Но на безрыбье, как говорится, и сам раком станешь, и старушку вниманием не обижали.
Обеих Людок близко знали не только военные этого поселка, но и многие другие из приходящих в завод экипажей.
В своих целях и методах достижения этих целей они были настолько похожи, что разница состояла только в комплекции и семи годах разницы в возрасте, отсюда и деление на «маленькую» и «большую». Целью было замужество, методом достижения – постель. Ни один холостяк гарнизона или ремонтирующегося корабля не был ими оставлен без внимания. Кстати, если вы переспали с женщиной, а потом узнали, что ваш друг или сослуживец побывал в той же постели, то вы уже не друзья, а молочные братья. Поголовье молочных братьев увеличивалось не по дням, а по часам. Девицы, сами того не зная, применяли на практике философский закон перехода количества в качество. То есть из такого количества мужиков все равно рано или поздно кого-то да и удастся окольцевать. Кстати, обеим таки удалось. Тогда все было гораздо легче – СПИД еще не изобрели, паленую водку тоже, болезни, передаваемые половым путем, лечились обычными антибиотиками, а любовь не покупалась за деньги, достаточно было столика в ресторане или джентльменского набора в портфеле, а некоторые холостяки искренне верили в сомнительный постулат «переспал – обязан жениться». И их окольцовывали такие вот Людки. И, что удивительно, становились преданными и заботливыми женами.
Все это мгновенно пронеслось в моей голове. Надо было искать противоядие, но для начала воззвать к здравому смыслу.
– Женишься – увидишь. Но я бы рекомендовал прежде увидеть, а потом жениться. Вдруг не понравится?
Митька задумался, выкурил молча целую сигарету, а потом сказал: