минут я взмок от пота и начал жадно вдыхать разреженный горный воздух,
ощущая себя так, будто у меня началась паническая атака. Тем не менее в
окружении безмолвных спутников я чувствовал, что должен во что бы то ни стало
двигаться вверх. Казалось, остальные без труда преодолевают трехсотметровую
каменную лестницу: все, что я слышал, – мое собственное тяжелое дыхание.
Возможно, меня толкала вверх неуемная натура, которая не привыкла уступать
другим. Мысль о том, что кто-то способен меня опередить, была для меня
невыносимой, хотя на этом склоне я, наверное, был самым пожилым туристом.
Итак, несмотря на сильную одышку, я рвался к вершине.
Все происходящее напоминало подъем в ад (хотя обычно принято говорить, что в
ад спускаются). Мы рассчитывали увидеть солнце, встающее над горными
вершинами, но что им до наших надежд? Они быстро укрылись за плотной стеной
облаков. Мы с Уильямом спешно покинули толпу: большинство туристов держали
наготове смартфоны и фотоаппараты, тщетно надеясь все-таки разглядеть горы.
Как сказал Шива, в разгар туристического сезона на обзорной площадке Пун
Хилл ближе к рассвету собираются сотни людей. Во время спуска я испытал
некоторое удовольствие, проходя мимо припозднившихся туристов, которых
теперь отчетливо видел в дневном свете: карабкаясь вверх по лестнице, они
выглядели не менее запыхавшимися и измученными, чем я себя чувствовал
незадолго до этого.
Днем мы шли вдоль горного хребта, пробираясь через рододендроновый лес.
Деревья здесь росли огромные, словно дубы, с покрытыми мхом стволами, от
которых местами отходила кора. Должно быть, период их цветения закончился
совсем недавно: вся земля под ногами была усыпана розовыми и красными
лепестками. Следующую ночь мы провели в гостевом доме, из которого, как нам
сказали, должен открываться чудесный вид на дальние горы, но, прибыв туда, мы
только и увидели что облака и все те же подножия гор. Окна в нашей спальне
были не застеклены, их закрывали деревянными черными ставнями,
украшенными резьбой. Проснувшись посреди ночи, я разглядел через
приоткрытые ставни несколько звезд – появилась надежда все-таки узреть с утра
долгожданные горы. Я слушал тихое дыхание сына, спящего на соседней кровати,
и вспоминал, как тридцать семь лет назад он появился на свет. Как его положили
на живот матери, и он открыл огромные задумчивые глаза и впервые в жизни
увидел мир вокруг. Вспомнил я и о том, как он чуть не умер несколько месяцев
спустя. С годами мы отдалились друг от друга. Он тогда переживал тяжелый
период, и я мог лишь беспомощно наблюдать за происходящим, прекрасно