землетрясения. Ему нужно заботиться о маленьких детях и престарелых
родителях, вот большую часть года он и водит туристов, надеясь собрать
достаточно денег, чтобы построить своей семье новый дом. Жилось ему сейчас, по
его словам, несладко; мне показалось, что для своих тридцати трех лет он
выглядит слишком старым и измученным.
По дороге нам встретилось много вьючных обозов: мулы – невероятно
терпеливые создания – несли на себе газовые баллоны, бетонные блоки, мешки с
цементом, всевозможные продукты и целые ящики пива. Они осторожно ступали
по высеченным в камне ступеням, изысканно позвякивая висящими на шее
колокольчиками. Нам не терпелось поскорее увидеть снежные вершины, но они
упорно прятались за облаками, и мы созерцали одни и те же высокие горные
склоны, покрытые лесом, – собственно, к таким горам мы, европейцы, и
привыкли.
Вторую ночь мы провели на высоте 3350 метров над уровнем моря – в
туристической деревушке Горепани. Мы с Уильямом оказались здесь
единственными посетителями. Наша спальня напоминала большую коробку для
чая – тут только и хватало места что для двух кроватей с жесткими матрасами.
Стены были обшиты листами клееной фанеры, на которых сохранились черные
штампы, поставленные производителем. Мы провели приятный вечер, сидя у
печки вместе с Шивой и хозяевами гостевого домика. Печку – а на этой высоте
воздух на улице был уже довольно холодный – смастерили из нефтяной бочки. К
потолку от нее вела дымовая труба, к которой приварили металлические
перекладины для сушки одежды. За окном разразилась грандиозная гроза –
первая в этом сезоне. Мы с Уильямом уснули в комнатушке, похожей на чайную
коробку, под звуки дождя, который разыгрывал полифоническую симфонию,
используя металлическую крышу у нас над головой в качестве инструмента. Шива
выразил надежду, что после дождя небо расчистится и на рассвете нам удастся
наконец лицезреть Гималаи во всем их величии с обзорной площадки Пун Хилл,
пока из долины не поднимутся новые облака и не скроют за собой горы. Таким
образом, встали мы в четыре утра.
Хотя в нашем гостевом домике больше никого не было, на тропе словно из
ниоткуда появилось много других туристов – мрачных молчаливых силуэтов,
гуськом направлявшихся к обзорной площадке в кромешной ночной тьме.
Мы присоединились к беззвучной процессии, которая напоминала скорее толпу
беженцев; атмосфера была зловещей. У подножия каменной лестницы, ведущей к
вершине, две собаки сцепились в яростной схватке и под громкий лай кубарем
полетели вниз по ступенькам, чуть не сбив меня с ног. Всего через несколько