Я ожидала почувствовать ревность, но это было больше похоже, как если бы я нашла еще одного члена клуба выживших.
София взяла жакет.
Фильм начался. Это оказался «Выходной день Ферриса Бьюллера», который мы все видели.
В один момент я посмотрела на Коула, а он просто… смотрел на меня. Его глаза сузились, как будто он пытался что-то понять по моему лицу. Его оттеняли последние лучи розового неба и высокие, склонившиеся пальмы. Было невозможно думать, что не Калифорния сделала его, потому что он выглядел так, будто появился здесь из-под земли вместе с пальмами и павлинами, и мемориалом Джонни Рамона, играющего на своей гитаре.
Он не отвел взгляд.
Боже, я так сильно хотела его поцеловать.
Мне хотелось остаться с ним наедине.
Но здесь была София, которая нуждалась во мне, и Леон, который казался водителем и парой Коула, и Джереми, который — ладно, я не знала, кем был Джереми. Казалось, он мог справиться и сам.
Посреди фильма София извинилась и ушла в туалет. Ее не было так долго, что я со вздохом заставила себя подняться на ноги:
— Я просто схожу ее проверить.
Я нашла ее в одном из мавзолеев. Широкий проход вел меня под высоким, куполообразным стеклянным потолком. По обе стороны от меня стены размером с небоскреб были разделены на квадраты, похожие на почтовые ящики. Небольшие урны были прикреплены по бокам от них, потому что, на самом деле, это были ящики с мертвыми людьми.
София бесшумно плакала рядом с урной, пиджак Леона все еще был у нее на плечах. Мои каблуки застучали по полу, когда я двинулась к ней.
— Взрослые так не делают, — сказала я ей.
Она повернулась и шмыгнула носом:
— Я не взрослая.
— Что еще произошло?
— Я не знаю, что говорить людям.
— Это фильм. Мы ни о чем не говорим.
— Но мы будем разговаривать. Я не буду знать, что сказать.
Я не знала, как решить гипотетическую проблему, которую я бы с трудом поняла, даже если бы она не была гипотетической.
Что означало, что это заняло некоторое время, в течение которого София росла более грустной, а я росла более злой и думала больше о мертвых людях и о том, как мой брат оказался одним из них, похороненный в яме, вместо белой коробочки в Калифорнии.
— Эй, — сказал голос за моей спиной. Противореча всем фактам и причинам, это оказался Джереми. Он выглядел очень дружелюбным и сгорбившимся, пока заправлял прядь волос за свое ухо. — Это я. Я пришел убедиться, что с вами все хорошо.
— О, она… — разочаровалась в жизни.
Его присутствие окончательно добило ее.
— Сейчас я вообще все испортила! — простонала она.
— Вовсе нет. — огрызнулась я.