– Подонки, нельзя так издеваться над животными! Да по вам тюрьма плачет! – не унималась Рита.
– Где и кого вы хотели убить? – спросил Федя.
– За сараем, да она уже помирает, стонать уж почти перестала…
– Лежи тихо! Дернешься – точно убью! – пригрозил мужику Федор, и они с Маргаритой зашли за сарай.
Там лежал маленький медвежонок, тяжело и часто дышал. Было заметно, что его шерсть мокрая и явно не от дождя…
– Это медвежонок! Такой маленький! – кинулась к нему Рита.
Зверь слабо стонал, поблескивая испуганными глазами.
Один из мужиков появился из-за угла, держась за стену сарая:
– Произошел несчастный случай. Уж больно злобная псина попалась. Не смогли ее оторвать от него вовремя.
– Заткнись! Мы слышали, что вам заплатили, чтобы загрызть его насмерть, – плакала Рита. – Как же жалко! Как же больно!
– Это медведица Ерофея, есть тут один художник. Он приводит ее для стравки и уводит, иногда чтобы и раны залечить… Сегодня не пришел вот, а тут такое произошло. Можно еще было спасти, если бы сразу помощь оказать, – развел руками мужик.
– Вас в тюрьму надо сажать! Подонки! – выкрикнула Маргарита.
– Максимум, что им грозит – штраф, и эти сволочи это знают, – хмыкнул Федор, пытаясь поднять медвежонка на руки.
– Тяжелый, мне одному не справиться! Ну-ка быстро подняли его! – скомандовал Федор, держась за спину, которую все же потянул.
– Так Олега вырубил, он и встать не может, – ответил ему мужик.
– Тогда со мной! Быстро взяли на раз, два, три! Повторять не буду!
Мужик подчинился.
– И куда? – спросил он.
– Ты – местный! Давай пошевеливайся! Где у вас тут ветеринарка?
– Что? Жизнь ему спасти хочешь? Чтобы я с этой тушей куда шел? Да ни за что! Все равно она не жилец! «Палево»!
– Рита, возьми мой костыль и огрей его что есть силы по башке! – приказал Федя. – Мне лишний раз ее тяжело поднимать будет.
– Ладно, ладно! Только ветеринарки у нас нет, есть вот обычная больница, но она далеко.
– А к нам в санаторий? – предложила Маргарита.
– Ночью? – почесал затылок мужчина.
– А неси к Гале, ее изба не так далеко, – сплюнул на землю второй бандит, несколько приходя в себя.
– Несите к кому угодно! Иначе вам потребуется больница! – прикрикнул Федя.
Галина Коготь лукавила, когда говорила о том, что она оставила работу по возрасту. Она на самом деле была превосходным хирургом, даже единственным в этом небольшом поселке Черноморец. И много работала, и многие местные жители ей были обязаны своим здоровьем и вовремя оказанной медицинской помощью. Ее все знали, она всех знала, все ее уважали, и никогда бы никто не посмел ее уволить. А вот из хирургии она все-таки была вынуждена уйти из-за своего пристрастия к алкоголю, и об этом тоже все знали. Бражку Галина Степановна с чувством, с толком, с расстановкой гнала сама, из всего, из чего только можно было гнать. Из яблок, из слив, из картофеля, из хлеба, из вишни, из сахара… Пила она с утра, чтобы встать, в течение дня по чуть-чуть, и уж вечером, придя с работы, – по полной программе. Это была ее схема, и она придерживалась ее каждый день.