От чистого сердца (Пьеха) - страница 89
Во второй мой приезд в Париж я узнала, что даже на французской земле нахожусь под неусыпным наблюдением СССР. Тогда я уже выступала «звездой» концерта и, зная, как хорошо Кокатрикс ко мне относится, подошла и говорю: «Вы не могли бы мне занять денег? Вы часто приезжаете в Советский Союз. Я бы у вас сейчас заняла, а в Москве отдала бы в рублях». Мне очень хотелось купить гриль, а стоил он, прямо скажем, недешево. Он долго смотрел на меня, онемев, наконец сказал: «А куда вы их деваете? Мы же платим вам 2000 франков». Так случайно все и выяснилось: наши гонорары уходили в посольство, которое потом выдавало деньги только на самое необходимое, в виде суточных. Узнав это, Кокатрикс сначала кричал на весь кабинет, а потом нажал кнопку, вызвал свою помощницу и сказал: «Вы должны покупать Эдит все, что она попросит».
В итоге, когда мы уезжали из Парижа, в аэропорту подходит ко мне таможенник и говорит: «С вами идет груз». Я отвечаю: «Какой груз? Не понимаю…» И слышу: «Гриль…» Вот так Кокатрикс решил меня порадовать.
Наше сотрудничество с Кокатриксом было очень хорошим, после моего второго приезда в «Олимпию» мы задумали мой сольный концерт. Даже запланировали его на 1970 год. Началась подготовка, подбирался репертуар, намерение Кокатрикса «открыть меня для Европы» было несомненным, но судьба решила по-своему: когда я собиралась вылетать в Париж, мне сообщили, что он умер. Тогда для меня это было почти трагедией, сейчас я даже благодарна судьбе, что этим концертам не суждено было состояться, потому что я могла провалиться с такой программой: наши песни там не известны. Как же он собирался меня раскручивать? Какой же он смелый был человек!
Париж, 2007 год.
Съемки фильма Первого канала.
Мои выступления в «Олимпии» запомнились теплом и добрым отношением парижской публики. Единственное, о чем жалею до сих пор, – мне даже в голову не пришло записать концерт на пленку, привезти в Советский Союз и показывать, чтобы все поняли, какой был успех! И у Броневицкого не возникло такой идеи, а между тем зарубежные газеты писали, что его музыка, его детище – «Дружба» – это новая страница советской эстрады, окно в эстраду Европы…
Наши выступления с Московским и Ленинградским мюзик-холлом остались в аудиозаписи. В «Олимпии» тогда была студия звукозаписи, на которой записывались концерты, потом продавались пластинки. Так вот появилась пластинка «Звезды Московского мюзик-холла в «Олимпии» и такая же с Ленинградским мюзик-холлом, а вот видеозаписей, к сожалению, не было.
И, наконец, в начале 1970 года нас с Муслимом Магомаевым пригласили на вручение премии в рамках IV Международной музыкальной ярмарки MIDEM-70 в Каннах. Эту премию «Нефритовый диск» мы получили за рекордные миллионные тиражи грампластинок фирмы «Мелодия». Увы, нашу награду – «нефритовый диск» – забрала себе фирма «Мелодия», и дальнейшая его судьба мне не известна – может, разрезали на сувениры. У меня же осталась только его фотография.