— Солнечное время четыре сорок. Среднеевропейское — шесть сорок.
— Шесть сорок. Совпадает с моим талмудом. Я имею слабость перепроверять самого себя… Шесть сорок. Темно. А тут еще леса. Подготовьте, Касея, шифровку. Нет, не записывайте. Легко запомнить: «Ч» — шестнадцатого четвертого сорок пятого, восемь ноль ноль. Моя подпись. Повторите.
— «Ч» — шестнадцатого четвертого сорок пятого, восемь ноль ноль, Кароль Сверчевский.
— Не надо «Кароль». Достаточно «К». Прячьте, Касея, записную книжку. Теперь я полезу в свой карман.
Он встал, застегнул пуговицы на кителе и достал из кармана нодполковничьи погоны.
— Главнокомандование Войска Польского удовлетворило наше с товарищем Пщулковским представление и досрочно присвоило вам звание подполковника. Поздравляю вас, подполковник Касея… Звездочки вышиты искусной женской рукой, не со склада.
От неожиданного перехода Касея забыл подобающую формулу ответа и по–штатски пробормотал: «Спасибо».
— Лично я, — Сверчевский снова сел, — не считаю присвоение звания досрочным. С тридцать восьмого года утекло много воды. Нацепляйте новые погоны. Отпразднуем на том берегу Нейсе. Да будет на то воля божья и замполита.
Артиллерийская подготовка началась затемно. Залпы «катюш» прочертили в ночном небе траектории для крупнокалиберных снарядов. Короткие вспышки разрывов и медленно гаснущий свет ракет освещали саперов, наводивших мосты. Пехота по горло в студеной воде форсировала Нейсе. Мосты готовили для тяжелой артиллерии, танкового корпуса, для резервов.
Гром глухо доносился слева, отчетливее — справа. Развертывалось наступление по всему фронту. 2‑я армия составляла его левое крыло в закипавшем Берлинском сражении.
Упал командующий артиллерией Пырский, из пробитого осколком горла хлестала кровь. Однако управление огнем не нарушалось.
Еще шаг — и можно уверовать в безупречную отлаженность наступления. Лесной пожар — он все–таки занялся — почти не задержал пехоту, от фаустпатронов пострадали немногие машины.
За два дня прорваны три позиции немецкой обороны. Корпус Кимбара набирает темпы. А темпы сейчас — все. Прерывая доклад Кимбара, Сверчевский орет в трубку: «Напшуд!»
Не потому, что старший начальник должен подгонять младшего, и даже не потому, что темп ниже запланированного [83].
Просматривая донесения в штаб фронта, он снижает их победный пафос. Боится потом попасть в смешное положение?
Много ли он видел эту войну?
Дни, недели, командуя стрелковой дивизией в сорок первом году. Ни дивизию, ни корпус, ни армию в наступление он не вел.
Когда–то Малиновский поучал: в нашем деле через ступеньку сигать нежелательно.