– Ты же не полезешь опять под зверя, Федька?! – схватила царевича за ворот девушка.
– Иришка, я должен отомстить! – накрыл ее руку ладонью паренек. – В нашем роду врагов не прощают. Я Рюрикович, по-твоему, али нет?
Ирина сжала губы и отступила.
– Где новая берлога, батюшка? – громко спросил Федор Иванович.
– Нешто ты не слышал, сын? – повернулся к нему государь. – Сегодня не поспеваем. Охота будет завтра. А сегодня пир. На ужин – свежая медвежатина! Полагаю, ты будешь не против вкусить мясо достойного врага?
Лагерь охотников располагался на просторном заснеженном поле возле деревни Ольховки.
Селение из двух крестьянских дворов не могло вместить множество знатных гостей – и потому холопы разбили для охотников походный лагерь из трех парусиновых навесов и трех татарских юрт. Пространство между этими походными домами закрывали ковры, подступы к лагерю устилала солома, а в центре полыхал сложенный из смолистых бревен костер, возле которого с одной стороны на огромном вертеле запекался кабан, а с другой, на наклонной решетке, жарились ломти подсоленной и пересыпанной пряностями медвежатины.
Вино, хмельной мед, сбитень и мясо – каким еще может быть вечерний пир на удачной охоте? Тем паче – полной таких событий, что вовек не забудешь! А коли приукрасишь немного, пересказывая, – так и вовсе всем на зависть история получится. Про зверя, стоптавшего старшего царевича и умчавшегося в лес, сбив на своем пути половину охотников вместе с лошадьми, или про медведя, целый час рвавшего и грызшего младшего царевича, но Федор Иванович божьим чудом не получил при том ни единой царапины.
Да-а, будет теперь, что вспоминать и передавать из уст в уста бывалым охотникам…
– Это мой сын! – с гордостью поднял кубок Иван Васильевич, сидя в кругу свиты возле жаркого костра. – Ничего не боится и никому не сдается! Твердая опора для трона русского растет! С такими детьми за державу свою не страшно!
– Любо Федору Ивановичу! – отозвались князья и думные бояре. – Слава царевичу!
– Пустое! – ответил паренек, уже скинувший окровавленную ферязь и теперь сидящий в шубе поверх атласной рубахи. – Я просто хочу завалить медведя. Твое здоровье, батюшка!
Он выпил сбитень из своего ковша и поднялся:
– Пойду отдохну перед днем завтрашним. Устал.
Царевич удалился в свою палатку, тоже застеленную коврами и кошмой, вытянулся на толстой овчине, расстеленной под самой стеной напротив входа. Вскоре полог откинулся, в палатку вошла Ирина в тяжелом сарафане с юбками из сукна и бархатным верхом, поверх которого лежал опашень с теплым широким покрытием из куньего меха. Присела рядом с другом, бросила на пол льняное полотенце, а сверху – большой шматок жареного мяса, сверкающего от растопленного жира.