Девушка засмеялась, откинув голову назад и зажмурившись, а ее любовник скрылся с головой под шубой, отчего дыхание Иры стало частым и прерывистым, она замотала головой, застонала, выгнулась, опала, снова застонала, сильно прикусив губу… И когда спутник выбрался из-под мехов обратно, она сдалась:
– Будь по-твоему, уговорил. Если шкур будет две, мой царевич, то можешь делать со мною все, что пожелаешь!
Федор улыбнулся, поцеловал ее в губы.
– Вот только как долго мой брат согласится верить в невинность наших верховых прогулок? – прошептала девушка. – И как мне поступить, коли я от тебя понесу? Я люблю тебя, мой царевич, я люблю тебя больше жизни, я отдала тебе всю себя без остатка! Но порою меня все же посещают мысли о будущем…
– Я знаю способ решить все сии трудности. – Федор поправил прядь волос над ее лбом. – Знаю, как поступить с нашим ребенком, как скрыть тайну наших прогулок и даже как целовать твой животик, несмотря на любые морозы. Всегда, когда только я этого захочу.
– Это как?
– Очень просто. Я на тебе женюсь. – И царевич снова поцеловал очаровательную любовницу.
– Спасибо, мой ненаглядный, – охватила его руками Ирина, – но у тебя ничего не получится. Государь никогда не позволит своему сыну обвенчаться с худородной девкой.
– Он и сам был женат на худородной, Иришка! Наша мама происходила из детей боярских, из рода Кошкиных. Коли по матери считать, то мы с тобою ровня.
– Он все равно не согласится, – покачала головой Ира. – Отцы никогда не позволяют детям того, что вытворяют сами.
– Ты только не обижайся, моя ненаглядная, но откуда тебе знать? Ты сирота.
– У братика жена из худородных. Совсем худородных. Но едва Малюта выбился в бояре, как всех своих дочек за князей повыдавал, а Мария, дабы за Борю выйти, чуть ли не в монастырь постричься поклялась.
– Но она все же вышла за него, а не за князя! И я тоже добьюсь своего! – Федор поцеловал девушку и поднялся. – Давай одеваться!
– Ты можешь не спешить, мой царевич, – разрешила девушка. – Я же знаю, что твой батюшка отъехал в Муром. Суетись, не суетись, но до зимы он все равно не вернется.
25 января 1574 года
Великий Новгород, Никитский двор
Государь вернулся в царский дворец аккурат после Крещения, встретив торжества в Сергиевом Посаде и только потом доехав до любимой столицы. Вернулся он без особой пышности, ибо ожидаемая война с черемисами так и не случилась. Бунтовщики сами явились в Муром, покаявшись за напавшее на них безумие, поклялись впредь служить русскому царю верой и правдой, подписали на то шерстные грамоты, были милостиво прощены и отпущены восвояси – на чем ратный поход, не успев начаться, благополучно завершился.