– Есть ли у тебя какие-то просьбы и желания, милая?
– Все, чего мне в жизни сей хочется, батюшка, так это быть рядом с любимым моим, венчанным супругом. Иного от судьбы не прошу.
Государь помолчал. Усмехнулся и покачал головой:
– Ступайте, дети мои. И не забывайте, что долг ваш ныне не токмо берега осматривать, но и внуков мне приносить! Плодитесь и размножайтесь, как завещано нам Господом нашим небесным и всемогущим. Плодитесь и размножайтесь!
10 августа 1575 года
Великий Новгород, Царский дворец
Свита вернувшегося с охоты государя стремительно наполняла дворец, делая его шумным и веселым. Разгорались очаги в кухнях, топились печи в банях, обильная добыча уносилась частью в погреба, частью – прямо к поварам и сытникам. В высокую просторную трапезную дворня тащила бочки с квасом, вином и медом, кадки с соленьями и копченостями, сласти и ягоды. Ведь уставшим с дороги боярам требовалось хоть немного перекусить, прежде чем отправиться в баню смывать пот и пыль.
И, как обычно, все эти хлопоты обрушились на стольника Постельного приказа целым водопадом, ибо разом требовалось и выдавать, и принимать, и расселять, и направлять. Борис Годунов управился с обширным хозяйством дворца только поздно вечером, когда разомлевшая после парилки знать уже упивалась в трапезной вином и объедалась дичью. Причем многие с устатку прямо там и укладывались. А когда Годунов уже собрался с полной сумкой грамот отправиться домой, на улице у ворот стража неожиданно скрестила перед ним бердыши.
– Что случилось, служивые? – удивился стольник.
– Велено, Борис Федорович, как появишься, до государя направить!
– И почто?
– Нам-то откуда знать, Борис Федорович? – вернул бердыш на плечо стрелец. – Наше дело сполнять, а не спрашивать.
– Ага… – кивнул стольник. Немного подумал и решил, что раз просто «велено», без стражи и угроз, то, пожалуй, ничего страшного случиться не должно.
Так оно и вышло. В своих уютных покоях, на усыпанном подушками диване, распаренный и пахнущий вишней, одетый в бархатный халат с вышивкой и малиновую тафью, государь выглядел вполне благодушно, а сидящие тут и там бояре и князья – весело.
– О, дружка мой появился! – явственно обрадовался Иван Васильевич. – Ну-ка, оставьте нас, други. Желаю со слугой сим словом с глазу на глаз перемолвиться.
Царская свита поднялась, с поклонами покинула комнату. Борис Годунов остался стоять в середине комнаты, аккурат в середке ковра с кольцевым узором.
– Расскажи-ка мне о своей сестре, дружка, – предложил Иван Васильевич, со слабым стоном откинувшись на подушки. – Дюже любопытно все подробности про невестку свою новую узнать.