— Я знаю, кто это сделал. Знаю, — повторил он в ответ на вопрос Сцибора. — Это кинжал Джанибека, я помню его ещё по Крыму. Он протыкал им баранов, и те без единого звука валились на землю. О, я отомщу!
— Одумайся, хан, — тихо сказал Сцибор, — в тебе говорит несчастье, но не разум.
— Отомщу! — выкрикнул Нурдавлет и выбежал вон.
Вскоре он уже скакал к Замоскворечью.
Весть о совершенном злодействе быстро распространилась, и к месту происшествия стали стягиваться служилые татары. Часть из них устремилась за Нурдавлетом: иные — чтобы наказать злодея, иные — чтоб защитить невинного. Свершившееся быстро разделило их на две противоположные стороны. Вчерашние сотрапезники смотрели волками и лязгали саблями.
— Если московский князь не покарает злодея, то это сделаем мы. Иншалла![55]
— Поверить глупому оговору? Машалла![56]
— Иншалла!
— Машалла!
По счастью, Джанибека на месте не оказалось — он с раннего утра отправился в Кремль ожидать обещанного великим князем приёма. Нурдавлет метался в нетерпении.
Мулла Хасан успокаивал, как мог:
— Крепись. Время мягчит душевные раны, но лечит их только месть.
И Нурдавлет помчался к Кремлю.
Великий князь уже собирался пригласить Джанибека, когда ему доложили о происшедшем. Он посмотрел в окно — там уже толпились татары, дворцовая стража отгоняла их от крыльца. Иван Васильевич велел привести Нурдавлета и выразил ему сочувствие. Тот, однако, вряд ли что понял — взор его блуждал, губы шептали угрозы. Увидев стоявшего в углу приёмной комнаты Джанибека, он набросился на него и чуть было не всадил стилет, тот самый, который недавно торчал в груди несчастного Бердоулата.
— У тебя есть доказательства его вины? — спросил великий князь, когда стража водворила Нурдавлета на место.
— Я узнал этот тонкий нож! — отчаянно выкрикнул тот.
Джанибек уловил взгляд великого князя и спокойно вышел вперёд.
— У меня действительно был подобный кинжал, — спокойно сказал он, — но теперь я расстался со всем, что может уязвить человека, и уже много месяцев не держал в руках никакого оружия.
— Ты врёшь! — крикнул Нурдавлет. — Мулла Хасан сказал, что ты вернулся к себе под утро и смывал кровь с рук. Как можно окровенить руки и не держаться за оружие?
— Всю эту ночь я провёл дома и никуда не выходил.
— Врёшь! Врёшь! — повторил Нурдавлет, исчерпав свои доказательства. — Ты всегда завидовал мне и захотел лишить отцовского счастья. Ты убил моего Бердоулата и не уйдёшь от моей руки.
— Горе помрачило твой разум, — печально сказал Джанибек. — Клянусь Аллахом, я не причастен к гибели Бердоулата и скорблю о нём...