Глух остался Нурдавлет к словам своего брата, он смотрел на него с ненавистью и твердил одно:
— Ты не уйдёшь, ты не уйдёшь...
— Довольно! — прервал великий князь. — Я сам разберусь в этом деле, а ты, пока не придёшь в себя, будешь находиться под надзором моих людей.
Нурдавлет посмотрел на великого князя и внятно сказал:
— Будь проклят день и час, когда я вступил на эту землю. Ты покрываешь убийцу, и, если до заката не выдашь его, я более не стану служить тебе...
Этот день, 15 марта, москвичам запомнился надолго. Вскоре обнаружилось исчезновение рыжебородого слуги Бердоулата и приезжего муллы. Выходы из Москвы были тотчас же перекрыты крепкими заставами, получившими приказ не выпускать ни одного человека. Всех татар стали сгонять на бывшее ордынское подворье. Туда же приводили всякого, мало-мальски напоминавшего их обличьем. Люди Хованского и дружинники великого князя обыскивали каждый дом и пристально всматривались в его обитателей. И нередко случалось, что к месту сгона отправлялись ничего не ведающие Ваньки да Гришки, а опозоренные мужья угрюмо косились на жён и тянулись за сыромятными вожжами.
Сцибор первым обнаружил исчезновение рыжебородого, направившегося, по некоторым признакам, по ордынской дороге. Он пустился по следу и нагнал беглеца под Дьяковом. Вид старого рыцаря был таким устрашающим, что рыжебородый не посмел отпираться и признался, что убил Бердоулата по приказанию муллы. Тому тоже не удалось скрыться — его опознали среди согнанных на ордынское подворье. К полудню преступников доставили к великому князю. Рыжебородый размазывал слёзы и тихо скулил, оправдываясь тем, что исполнил приказ. Мулла угрюмо молчал. Тогда его заставили опустить ноги в чан с водой, под которым разожгли огонь. Как только над водой стал подниматься лёгкий парок, мулла заговорил. Он рассказал, что действовал по приказу имама и ханского сына Шейх-Ахмеда, вознамерившихся поссорить между собой служилых татар, но что те, в свою очередь получили приказ от самого Ахмата.
Нурдавлет спокойно и тихо внимал сказанному, потом поклонился и вышел. За ним вывели рыжебородого. Во дворе Нурдавлет вдруг выхватил нож и стал наносить им сильные удары по булыжному камню, которым был вымощен подъезд ко дворцу великого князя. На него смотрели с состраданием: горе действительно помутило рассудок несчастного. Сцибор подошёл к своему другу со словами утешения. Тот не слушал, однако в глазах его не было безумия. Иступив и выщербив лезвие, он подошёл к рыжебородому и опрокинул его. Убийца дико завопил, предчувствуя скорую кончину, но скорой ему не вышло. Нурдавлет зажал его голову между колен и стал неторопливо водить по шее ножом. Он говорил какие-то слова, но их не было слышно за воплями рыжебородого, а Нурдавлет всё пилил и пилил...