Собранные на совет темники осторожно молчали, опасаясь ещё более усугубить раздражение повелителя. Лишь Енай воскликнул:
— Пошли меня вперёд, великий хан! Я завтра же начну кормить лошадей на русском берегу.
Ахмат поморщился — петушиный вскрик резанул ухо.
— Куда же всё-таки подевался Сеит-Ахмед? — грозно спросил он, обводя глазами советчиков. Его взгляд остановился на начальнике походной канцелярии Темире, обязанном знать о нахождении каждой тысячи огромного ордынского войска.
— От него нет никаких вестей, — сокрушённо сказал он, — возможно, ему сопутствовал успех, и он теперь так далеко, что его посланцы всё ещё в пути, а возможно...
— Чего попусту гадать? — рассердился Ахмат. — Тумен — это не травинка в степи. Ищи! Или ты не знаешь, как это делать? Разошли людей по здешним городам, пусть выяснят, где и когда последний раз видели царевича. Всё вам до малости разжуй, сами ни на что не годитесь... А где обещанное королевское войско? — обратился он к находящемуся при ставке пану Жулкевскому.
— Согласно нашей взаимной договорённости, оно собирается под Опаковом и ждёт твоего слова, великий хан, — учтиво поклонился тот.
— Тогда считай, что я своё слово сказал.
— Согласно нашей взаимной договорённости, оно не должно наносить удар первым.
— Что-то мы много договариваемся, — буркнул Ахмат. — Опаков — где это?
Жулкевский подошёл к карте и указал на городок, расположенный в среднем течении Угры.
— А эта река такая же широкая, как Ока?
— Она во много уже, великий хан. У нашего войска не будет особых хлопот при переправе. — В голосе пана Ахмату почудилась насмешка.
— В таком случае хлопот не будет и у нас, — громко заявил тот. — Мы двинемся вверх по Оке, перейдём её там, где нет русских ратей, а затем выйдем к Угре. Прикажи, чтобы нам дали хороших проводников, и через три дня мы нанесём свой удар. Так и передай своим.
— Я сейчас же отправлюсь в путь, — с готовностью откликнулся Жулкевский.
— Зачем самому, пошли кого-нибудь. Ты лучше оставайся здесь, и, если король опять меня обманет, я... посажу тебя на кол... — Он помолчал и добавил: — Без всякой взаимной договорённости.
Угра, куда решил выйти Ахмат, впадала в Оку близ Калуги, где та делает крутой поворот к югу. Она как бы продолжала её прежнее направление на запад, служа на протяжении многих вёрст естественной границей между Москвой и Литвой. В ту пору Угра была довольно многоводной, достигая в устье 70 — 80 саженей и имея местами такую глубину, что покрывала всадника, вставшего на спину коня. Правый её берег был обрывист и почти сплошь покрыт лесом, на левом расстилались обширные луга с островками небольших рощиц. В октябре 1480 года на такой в общем-то обычной для среднерусской равнины реке столкнулись интересы трёх великих держав.