Йоахим попытался подсесть к нему, но Эллен одернула его и прошептала на ухо, что здесь строгая система рассадки гостей. Он сидит настолько далеко от Тёгера, что ему совершенно не слышно, о чем тот говорит, — он может только наблюдать за ним. Его мимика, жесты, то, как он жует, сколько он говорит, и выражение лица, с которым он выслушивает собеседника. Йоахим понимает, что таким образом ничего не выяснит.
Эллен сидит возле Йоахима в превосходном расположении духа. Она постоянно активно участвует в игривых элегантно закрученных дискуссиях. Йоахим пытается также принимать участие в беседе, но у него практически ничего не получается.
Непрерывным потоком приносят и уносят закуски, напоминающие небольшие произведения искусства. К каждому блюду тщательно подобрано вино.
Эллен все время пытается втянуть его в разговор. Когда она в определенный момент берет его руку, это не кажется ему ни удивительным, ни неприличным. Йоахим не считает нужным лишать себя этого удовольствия. Он никогда не представлял себе, что окажется в таком положении, что его отчаянная просьба приведет к примирению с женщиной, которая, по его мнению, ненавидела его больше всех на свете. Он знает, что тогда она была настроена бороться за сохранение их отношений.
На какое-то мгновение его мысли возвращаются в прошлое. В то прошлое, которое он уже давно решил засунуть в дальний ящик. Неприятное воспоминание о том, как он когда-то обманул ее, оставив стоять одну в аэропорту, несчастную и брошенную. Они договорились, что он приедет за ней прямо после открытого чтения. Он вспоминает, как кружил в своем стареньком запыленном «вольво», как уже подъезжал к терминалу, как вдруг решил вернуться назад. Сама мысль о том, что придется провести несколько дней с Эллен, когда нельзя будет вырваться из временной тюрьмы, оказалась настолько невыносимой, что он плюнул на все приличия и бежал. Вместо этого он отправился на Борнхольм. Он должен был начать все сначала. В одиночку. Он добрался на пароме в Гудйем, в самую дальнюю точку Дании. Нашел пансион на маленьком островке, стал девяносто вторым жителем на Кристиансё и, улегшись на кровать, уставился в потолок. Йоахиму кажется, что он лежал так до того самого дня, когда в первый раз увиделся в кафе с Еленой. Конечно же, это было не так. Он что-то ел, ходил в туалет, принимал ванну: пусть не слишком часто, но как только сам не мог уже выдерживать дурного запаха. И он писал страничку за страничкой, одну жалостливее другой.
И тут Эллен начинает ему что-то говорить, возвращая к действительности.