— Если вы в самом деле не собираетесь описывать пережитое с ней в своих книгах, тогда вам тем более стоит подписать договор, — настаивает Эдмунд.
— Я не подпишу его. Все, что у нас было, принадлежит только мне и Елене. Я никогда не продам это таким образом, — решительно заявляет Йоахим.
— Я готов удвоить вознаграждение.
— Что? — спрашивает Йоахим; сначала его охватывает недоумение, а потом злость. — Неужели вы не поняли того, что я только что вам сказал? Вопрос не в деньгах. Это пережитое мной и Еленой, пережитое нами. Вы не сможете разрушить это своим вознаграждением.
— Послушайте то, что я вам скажу. По-моему, вы можете и дальше пребывать в своих романтических иллюзиях о жизни, но на Елене лежит большая ответственность, и не только по отношению к нашей семье. У «Сёдерберг Шиппинг» есть тысячи сотрудников по всему миру. Тысячи семей зависят от того, будут ли хорошо идти дела у фирмы: тогда у них будет работа, они смогут выплачивать ипотеку, им будет что поставить на стол. Дела у фирмы не будут идти хорошо, если поползут слухи о том, что ее владелица потеряла память и жила два с половиной года на каком-то острове с каким-то писателем не самых юных лет. Вы понимаете, насколько это серьезно?
Йоахим остолбенел и от довольно агрессивного тона, которым заговорил Эдмунд, и от самих слов, сказанных им. Это было правдой.
— Этим начала интересоваться пресса. Мы должны что-нибудь сделать, чтобы остановить ее интерес. Все предельно просто: вы подписываете договор, получаете миллион, а я больше никогда не буду вас беспокоить, — заканчивает Эдмунд уже спокойным, уравновешенным тоном.
— Я не подпишу, — устало говорит Йоахим и откидывается на спинку кресла.
На другом конце слышен тяжелый вздох. Потом Эдмунд снова начинает говорить так же настойчиво, но все же спокойно:
— Йоахим, у вас есть деньги, чтобы сказать нет? Вы живете в «Англетерре», и со временем напитки, которые вы любите, не станут дешевле. Сможет ли вялая продажа ваших книжиц покрывать расходы, необходимые для такого образа жизни? Изысканные вина, дорогие виски, шлюхи… Хотелось бы надеяться, что Елена об этом не узнает.
Йоахим вскакивает со стула.
— Вы что, следите за мной? Что вы замышляете?
Никакого ответа, Эдмунд прервал разговор. Сердце Йоахима бешено бьется, пот льется градом. С диким выражением лица он осматривает все вокруг в поисках системы видеонаблюдения. И, разумеется, ничего не находит. Но Эдмунд же знает, где он. Они что, следят за ним? Он подходит к окну, отодвигает гардину и смотрит вниз на сад. Ничего. В это время раздается стук в дверь. Йоахим резко поворачивается кругом, несколько смущенный. И тут вспоминает, ради чего он здесь.