— Хорошо, — сказал Фен, — будем иметь это в виду. Но сейчас мы хотим поговорить с мистером Шортхаусом.
— Об этом не может быть и речи. — Женщина насупилась. — Маэстро творит. Разве можно его беспокоить.
— Но, мисс Торн, — произнес Адам как можно мягче, — передайте маэстро, что мы хотим его видеть. У нас важное дело.
— Не могу. Если вы хотели увидеть маэстро, надо было заранее договориться.
— Мисс Торн, мы приехали из Оксфорда.
— Мистер Лангли, ничего бы не изменилось, даже если б вы прилетели с Марса.
— Извините, — вмешался Фен, — но я представляю Метрополитен-оперу. Приехал обсудить с мистером Шортхаусом условия постановки «Орестеи».
— О, — воскликнула мисс Торн, моментально преобразившись, и посмотрела на Адама: — Мистер Лангли, неужели это правда?
Адаму ничего не оставалось, как подтвердить, что к маэстро действительно приехал представитель Метрополитен-оперы.
— Тогда, пожалуйста, входите, — любезно проговорила мисс Торн. — Только не говорите громко и не топайте ногами. Маэстро мешает малейший шум.
— Да, да, конечно — закивал Фен.
В доме было необычно тихо. Казалось, что некоторые предметы, находящиеся в движении, по мановению властной руки мисс Торн застыли, как в игре «замри». Бронзовый Меркурий яростно напрягся в попытке взлететь со своего пьедестала, на большом холсте богини мщения Эвмениды остановились на полдороге к построенному боевым порядком войску. Бетховен неласково смотрел со стены, скосив глаза, чучело барса изготовилось к прыжку, раскрыв пасть, мраморный Лаокоон застыл, прекратив вечную борьбу с обвившими его змеями. Святой Георгий вскинул копье, чтобы поразить дракона, и, наконец, сидящий в углу кот застыл, плотоядно глядя на клетку с попугаем.
Адам бывал здесь прежде, но каждый раз тишина в этом доме казалась ему обманчивой. Он ожидал, что вот-вот все эти персонажи очнутся и начнется столпотворение, а может, и смертоубийство. От этого становилось немного жутковато.
Мисс Торн, невозмутимо прошагав через все это великолепие, завела их в небольшую заднюю комнату, повернулась к Фену и произнесла хриплым шепотом:
— Ну и что у вас?
— Где мистер Шортхаус? — спросил в свою очередь Фен. — Он посмотрел на большую вазу, живописно расписанную «Похищением сабиянок», как будто ожидал, что композитор прячется за ней.
— Все дела маэстро веду я, — прошипела мисс Торн. — Поэтому можете все изложить мне. Я слушаю.
— Нет, так не пойдет, — Фен отрицательно покачал головой. — К сожалению, меня уполномочили говорить только с самим мистером Шортхаусом.
— Это невозможно.
— В таком случае я сегодня же возвращаюсь в Америку, — категорически заявил Фен.