— Но вам придется подождать пару часов.
— Да вы что, — возмутился Фен. — У меня еще намечена встреча с Рихардом Штраусом. Я ждать не могу.
Адам видел, что на мисс Торн решимость «американца» произвела должное впечатление. Ведь на самом деле эта дама была простодушной особой.
— Ну тогда, — произнесла она по-прежнему шепотом, — я попытаюсь его побеспокоить.
— Да, да, побеспокойте, пожалуйста, маэстро, — проговорил Фен, нахмурившись. — Не сомневаюсь, он будет сильно недоволен, если вы не позволите нам встретиться.
И тут мисс Торн окончательно сдалась. Последнее, что ей было нужно, — это недовольство маэстро.
— Ладно, я сейчас вернусь, — произнесла она, глубоко вздохнув, как будто собиралась войти в холодную воду.
Долго ждать не пришлось. Мисс Торн вернулась через минуту.
— Следуйте, пожалуйста, за мной. Маэстро вас примет.
Они снова прошли через холл, где, к сожалению, все дела так и не были закончены. Как хорошо было бы, подумал Адам, если б Меркурий улетел, фурии исчезли, барс, насытившись, успокоился, Лаокоон наконец одолел змей, а дракон оказался поверженным. Но нет, тут все оставалось как прежде.
Мисс Торн повела их вверх по лестнице, идя почти на цыпочках.
И вот они наконец оказались перед дверью в святая святых. Мисс Торн ее благоговейно открыла и заглянула внутрь.
— Да, прошу заходить, — раздался брюзгливый голос.
Через мгновение они предстали перед божеством, которое не высказало желания, чтобы мисс Торн присутствовала при разговоре.
— Можете идти, Беатрикс, — произнес композитор с некоторым раздражением.
— Но вы?..
— Да, да. Оставьте меня одного с джентльменами.
— Хорошо, маэстро. Но умоляю вас, не утомляйтесь.
— Я прекрасно себя чувствую.
— У меня и в мыслях не было, маэстро, что вы плохо себя чувствуете. Вам просто не следует без надобности утомляться.
— Прошу вас, Беатрикс, уходите.
— Хорошо, маэстро. Но если я вам понадоблюсь, пожалуйста, позовите.
— Сомневаюсь, что вы мне понадобитесь.
— Но если все-таки…
— Тогда я вас позову. А сейчас, пожалуйста, оставьте нас.
Тяжело вздохнув, мисс Торн удалилась.
Маэстро встал встретить гостей. Он был невысокий, полноватый, еще не старый. Крупная голова, очки в роговой оправе. Правда, выглядел он несколько изможденным.
— Рад встрече, — произнес маэстро с еле заметным выговором кокни. — Я понял так, что вы по поводу «Орестеи». Кто из вас поет?
— Вы что, меня забыли, Шортхаус? — спросил Адам.
— О, Лангли, конечно, я вас помню. Глупо было с моей стороны спрашивать такое. Так вы переходите в Метрополитен? Надо же, в последнее время мы теряем наших певцов одного за другим. Пожалуй, я сыграю вам арию Агамемнона из второго акта. Это даст вам представление об опере в целом.