— Нет, мы не умрем! Ты слышишь меня?!
Тарквиния отшвыривает оказавшейся легкой балку и в смятении склоняется над сестренкой.
О том, что ее дела плохи, она бы поняла и без медицинских знаний. Обширный ожог третьей степени. Некроз тканей. Ей срочно нужна помощь целительниц. Но им нужно бежать. Бежать через ночной лес, пока дождь еще может скрыть их следы в лесной чаще.
Она осторожно приподнимает сестренку, едва прикасаясь к спине, кожа на которой сползла и едва сдерживает нахлынувшие слезы: «Прости. Прости что не послушалась тебя тогда!».
Ее сестра смотрит куда то вдаль, со слипающимися от слабости глазами. Тарквиния смотрит в ту сторону и начинает думать, что ассасины Кьюби на время перестали быть проблемой. Адская гончая залечила свои раны и теперь решила полакомиться куда более легкой добычей, нежели опасный ребенок. Пожарище украшают три частично съеденных трупа, а две выживших кицуне сейчас больше заняты тем, чтобы уйти от преследования монстра, что был рожден для погони.
Тарквиния осторожно поддерживает Ливию, уводя их в ночной лес. Позади раздается шипение воды, что испаряется, столкнувшись с жаром тела адской гончей, предсмертные крики умирающих ассасинов и проклятия их бабушки, что так и не решилась броситься за ними в погоню.
Дальнейшее Тарквиния помнит как в полусне. Она помнит как напряженно вслушивалось в дыхание сестры, боясь что следующего вздоха может и не быть, как до носа доносился ненавистный запах гари и как больно хлестали и цеплялись за одежду ветки деревьев.
— Таркви, давай передохнем. Я устала.
Тарквиния обеспокоенно смотрит на сестру: «Нам нельзя. Мы слишком близко. Давай же. Шаг. Еще шаг.».
— Нет, пожалуйста. Давай отдохнем.
«Хорошо»: Тарквиния осторожно кладет ее около развесистого дуба.
— Больно…
— Потерпи, сестренка. Нам нужно лишь дойти до дорожного храма. Там есть целительница. Она поможет нам. Ты слышишь меня? Все будет хорошо, вот увидишь.
Тарквиния натягивает на лицо фальшивую улыбку. Они бежали, оставив дома все. Теперь они одни в этом жестоком мире. У них не осталось друзей. Не осталось средств к существованию. А все из-за чего? Сложно разве было хоть раз послушать предупреждение сестры? Сложно было одеть дождевик и бежать в тот же момент? Будь ты проклята Тарквиния, сколько же бед можно было избежать, будь ты хоть чуть менее зациклена на самой себе!
Она сидит неподвижно, бережно сжимая руку своей сестры, пока наконец не осознает, что ночь почти подошла к концу. Ливень, что бушевал без перерыва, теперь утих и превратился в едва ощутимый дождик.