— Сны — ночью, торговля — днем, — сказал Августин. — Он заработал свой первый миллиард еще до тридцати.
— Первый миллиард?
— Он стоит больше, чем мы оба вместе взятые, — заметил Роган. — Он остановился на трех миллиардах, потому что ему это наскучило.
— Жена? — спросила я.
— Он никогда не был женат, — покачал головой Роган.
— Но он Превосходный.
Это было очень странно. Поиск подходящей партии и рождение одаренного наследника было делом первостепенной важности для Превосходных. В нашем мире, магия была наравне с властью, а Превосходные ничего так не боялись, как утраты власти.
— Если у него нет жены, то, значит, нет и наследника, и его семья утратит статус Дома.
Семья должна была иметь минимум двух живых Превосходных в трех поколениях, чтобы считаться Домом и рассчитывать на место в Ассамблее.
— Ему на это плевать, — сказал Роган. — Он никогда не посещает Ассамблею или публичные мероприятия.
— Очень похоже на одного нашего знакомого, — заметил Августин. — По слухам, у Габриэля есть внебрачный ребенок, но никто и никогда не видел его или ее.
— Тогда что он делает со всеми этими деньгами?
— Что ему взбредет в голову, — пожал плечами Роган.
— Барановский — коллекционер, — сказал Августин. — Редкие автомобили и вина, украшения и предметы искусства.
— Редкие женщины, — продолжил Роган. — Вероятно, он был единственным любовником Елены, но для него она была лишь одной из многих. Это его страсть, и он ничего не может с собой поделать. Чем вещь необычнее и уникальнее, тем больше он ее хочет. Что он хочет очень, очень сильно, так это «Гадалку» 1594 года кисти Караваджо.
— Караваджо был бунтарем, — пояснил Августин. — В 1590-х большая часть итальянской живописи состояла из работ маньеристов — постановочных, неестественных изображений людей с непропорционально длинными конечностями, написанных резкими цветами. Караваджо писал с натуры. Его работы показывали обычных людей и они были очень реалистичными для того времени, лукавыми и забавными. Позже он стал очень влиятельным мастером.
Это все поясняло.
— Барановский отождествляет себя с Караваджо, — сказала я. — Они оба отвергли установленный искусственный статус-кво и делали то, что считали настоящим и важным.
— Именно, — кивнул Роган.
— «Гадалка» была первой работой Караваджо в его стиле, — добавил Августин. — Это был генезис всего, что он создал. Полотно существует в двух версиях, и Барановский уже приобрел последнюю версию у французов за баснословную сумму.
— Но у него нет версии 1594 года, — догадалась я. — И это его убивает. Она оригинальна. Он хочет ею обладать.