Раушенбах покачнулся, взрывной волной его отбросило в сторону от мертвого офицера. За первым взрывом последовал второй, а затем взрывы слились в сплошной непрестанный гул — русские начали массированную артподготовку, перед тем как перейти в наступление.
Раушенбах, оглушенный и растерянный, попытался встать, огляделся, чтобы найти Йоганна. Но тут новый снаряд упал совсем близко, земля словно разверзлась, и журналист потерял сознание.
Он не слышал, как стих грохот артподготовки, как вместо него раздался другой, еще более грозный звук — рокот танковых моторов и нарастающий, приближающийся лязг гусениц, а над всем этим, как отдаленный гром, — крик идущей в наступление пехоты…
Старыгин вернулся в свою мастерскую и погрузился в работу над картиной. Как всегда, работа так увлекла его, что рабочий день пролетел незаметно, и он спохватился только тогда, когда к нему постучался охранник, который обходил служебные помещения музея, перед тем как включить сигнализацию.
Раньше многие сотрудники музея, увлеченные любимым делом, задерживались на рабочих местах, но после случившегося несколько лет назад громкого скандала, когда из хранилищ Эрмитажа похитили много ценных экспонатов, всех стали выгонять из служебных помещений сразу по окончании рабочего дня.
Старыгин с сожалением взглянул на часы, вымыл кисти, переоделся и покинул свой кабинет.
Тут он вспомнил, что договаривался о встрече с Несвицким.
Он проделал прежний путь через служебный корпус до кабинета Святослава и постучал в дверь.
— Ну, кто там еще? — донесся из-за двери раздраженный голос.
Старыгин вошел и увидел приятеля в прежнем положении — обложенного рукописями, озабоченного и недовольного тем, что его отвлекают.
— Митя, — проговорил Несвицкий, поднимая голову от бумаг. — Мы же договорились встретиться после работы…
— Вот именно! — подтвердил Старыгин и выразительно взглянул на часы.
— А что — уже?.. — Святослав проследил за его взглядом и ахнул: — Уже семь часов?! Я же обещал Лиде вернуться вовремя!
Он вскочил из-за стола и заметался по кабинету, торопливо собирая вещи.
— Тогда, может быть, мое появление сегодня нежелательно? — осведомился Дмитрий Алексеевич. — У вас свои планы на вечер, в которые я не вписываюсь?
— Да нет уж, Митя, ты лучше приходи, при тебе Лида не будет ругаться!
— Да не переживай так, — успокоил его Старыгин. — Я тебя довезу на машине, так что ты не слишком-то и опоздаешь…
Несмотря на такой оптимистичный прогноз, Старыгин застрял в пробке на Дворцовом мосту, и они добрались до дома Несвицкого только в девятом часу.