. Здесь надо сказать, что за годы советской власти и последующие 20 лет ее гниения нас при изучении истории Отечества отучили от сравнительного анализа. Причины понятны — любое сравнение будет не в пользу периода социалистического строительства и двух десятилетий «созидания» демократической России.
Давайте посмотрим на эпохи императора Николая II и генерального секретаря (название-то, какое для лидера державы — секретарь!) Сталина. Перед ними стояли весьма схожие задачи: индустриализация страны, реформа сельского хозяйства, борьба с внутренней оппозицией, противостояние Германии и ее союзникам. Но подходы к решению этих задач у императора и секретаря были принципиально разными.
У Сталина перед лицом надвигавшейся мировой войны времени для создания более или менее сильной экономики было крайне мало, лет 12–15. Он сам отмечал: «Мы отстали от капиталистических стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут»[31]. Конечно, 100 лет — это скорее фигура речи, но пять-семь десятилетий вполне соответствовало действительности, особенно в 1928 г., когда, собственно, был провозглашен сталинский штурм, «великий скачок». К этому времени в результате революции, Гражданской войны и последующих семи лет большевистских экспериментов экономика страны была доведена до полуживого состояния. Созданная государственная система не предусматривала естественного развития страны (равно как и общества, хозяйства, личности), корректируемого или ускоряемого реформами и нововведениями. В ее рамках речь могла идти лишь о жесткой военизированной мобилизации всех сил, не ограниченной никакими морально-нравственными принципами, кроме выдуманных большевиками для оправдания своих бесчеловечных действий. То есть людьми, даже значительной частью народа, можно было жертвовать ради выстраивания государственной системы, которую они, без преувеличения, изобретали на ходу.
Сегодня нередко можно услышать, что жертвы сталинизма были оправданны, так как террор, репрессии помогли спасти государство, победить в Великой Отечественной войне. Но мы, верующие люди, да и все, у кого есть чувство совести и милосердия, должны прекрасно понимать, что грош цена такому государству, которое, чтобы уцелеть, пожирает своих детей. Важно не то, что оно выжило, а то, на кой ляд оно такое нужно. Государство для людей, для народа, а не наоборот!
Этим принципом руководствовался император Николай II. Он принял Россию в преддверии величайших испытаний. Уже в конце XIX века мировая война рассматривалась как скорая неизбежность. Как и у Сталина, у Государя времени было немного. Правда, его предшественники оставили Николаю II Россию развивающейся, достигшей определенных успехов. Но все же отставание экономики, особенно в промышленном секторе, было значительным, в два-три десятилетия. В 1898 г. министр финансов С. Ю. Витте подал императору записку, где, в частности, говорилось: «Создание своей собственной промышленности — это и есть та коренная, не только экономическая, но и политическая задача, которая составляет краеугольное основание нашей протекционной системы»